Дом, где живет смерть

— Ах, мсье, лучше вовсе не пишите обо мне! Я уже столько натерпелась из-за этих переводов! Хорошо еще, возраст у меня уже не тот, чтобы строить постыдные предположения, а все равно чего только за моей спиной не говорили поначалу!

— Раз таково ваше желание, я повинуюсь.

Стэнфорд захлопнул блокнот с тайным удовлетворением, ему было неловко обманывать эту маленькую аккуратную старушку, к тому же он боялся, что она попросит прислать журнал и будет потом тщетно ждать его. Оставалось показать фотографию. К этому времени он уже составил о своей собеседнице вполне определенное мнение и был уверен, что если она знала Крайтона, то он сумеет уловить это по ее лицу.

— Жаль, что вы отказываетесь, — сказал он, разыгрывая разочарование, — я уже наметил поместить ваш материал рядом с биографией своего соотечественника. У меня и фотография его есть. Вас я бы тоже сфотографировал. Взгляните. — Небрежным жестом он положил перед ней фотографию Крайтона.

— Вы случайно не знакомы с ним? Вот было бы совпадение!

Делия Иган с детским любопытством потянулась к фотографии, затем вернула снимок мнимому корреспонденту.

С полнейшей безмятежностью она сказала:

— Я никогда не видела этого человека.

Глава 11

Выйдя из машины, О’Брайн распахнул дверцу и подал руку Мэдж. Они вошли в тихий, уютный ресторан и заняли угловой столик. Зеленое вечернее платье идеально облегало ее фигуру. Сделав заказ, они сидели молча, Мэдж смотрела по сторонам, а О’Брайн продолжал изучать карту вин.

— Здесь довольно мило, — заметила Мэдж. — Или вам не нравится?

— Нет, почему же, — бесстрастным тоном ответил О’Брайн.

По всему было видно, что настроение у него не из лучших, хотя он старался не выказывать дурного расположения духа. Его спутница то ли знала, то ли догадывалась о причине и вела себя сдержанно, не навязывая ему ненужного разговора.

— Вы со мной потанцуете? — застенчиво спросила она. — О, я понимаю, что вы думаете, но раз уж мы пришли сюда…

— Если это доставит вам удовольствие, — ответил О’Брайн, поднимаясь.

— Да, это доставит мне удовольствие, — сказала Мэдж, глядя ему в глаза.

Танцевали оба прекрасно. О’Брайн обладал тонким музыкальным слухом и двигался с чарующей легкостью; Мэдж скользила рядом с редким изяществом, ее гибкая фигура послушно следовала ритму музыки и движениям своего партнера, голова со строгой прической, оставляющей открытыми лоб и уши, вначале была откинута назад, а затем склонилась к его плечу.

— Благодарю вас, — сказала она, садясь обратно за столик. — Я давно не получала такого удовольствия. Жаль, что в сущности я не имею на это никакого права.

— Вам себя упрекать не в чем, — ответил О’Брайн, сделав ударение на первом слове.

Глаза Мэдж радостно вспыхнули:

— Вы в самом деле так думаете?

— Да. Каждый отвечает лишь за самого себя.

— Вы очень великодушны. — Ее ладонь легла на его руку. — Или чересчур хорошо воспитаны, — добавила она, сопроводив свои слова испытующим взглядом.

Впервые за весь вечер О’Брайн улыбнулся.

— В моей жизни бывали эпизоды, когда никто не стал бы утверждать, что я не только чересчур, но даже и просто хорошо воспитан.

— Неужели? — Она заразительно рассмеялась. — Трудно представить: вы всегда держитесь безупречно.

Когда они собрались уходить, Мэдж нерешительно спросила:

— Вы меня проводите? Или это с моей стороны уже слишком?..

— Провожу. Вы живете одна или?..

— Одна, — быстро ответила она.

О’Брайн расплатился, они вышли и снова сели в его машину. Час был поздний, и в районе, где жила Мэдж, на улицах царили тишина и безлюдье.

— Если вы поднимитесь ко мне, я угощу вас кофе, — сказала она, когда машина остановилась.

— Вы, наверно, устали, и я буду вам мешать. — По тому, как он это произнес, было непонятно, сказал ли он так из вежливости или же не хотел принимать приглашение.

— Нисколько, я всегда ложусь поздно. А кофе я варю хороший.

Она стояла на тротуаре, выжидательно глядя на него своими зелеными глазами, в разрезе которых таилось что-то восточное.

О’Брайн запер машину. Лестница была узкая и плохо освещенная, но чистая. Поднявшись на второй этаж, Мэдж достала из сумочки ключ и открыла дверь. Она вошла первой, щелкнула выключателем, и прихожая озарилась мягким голубоватым светом. Мэдж быстро сбросила пальто, зажгла свет в гостиной, откуда полуоткрытая дверь вела в спальню, и пошла на кухню.

— Располагайтесь, где вам нравится, — донесся оттуда ее веселый голос. — Кофе сейчас будет готов.

Вскоре она появилась, держа в руках поднос, на котором стояли две чашки ароматного кофе, Мэдж поставила их на столик, включила проигрыватель и села в кресло.

— Кофе у вас действительно хороший, — сказал О’Брайн, отпив глоток.

— Вам нравится? Я очень рада. Наверно, я ассоциируюсь у вас с одними неприятностями, — добавила она после паузы. — Людей, которые знают о ваших делах слишком много, обычно не любят.

— Оставим эту тему, — немного резко сказал О’Брайн. — Она неприятна и вам, и мне. Вы любите классику? — спросил он, прислушиваясь к пластинке. — Сейчас это немодно.

Красиво очерченные губы Мэдж изогнулись в усмешке.