Дом горячих сердец (ЛП)

На третий день я начинаю так сильно переживать, что быстро изгрызаю все свои ногти. Даже мои каждодневные прогулки с Сиб и Ариной не помогают унять моё беспокойство. Я начинаю представлять жуткие сценарии и каждый день осматриваю своих стражников на предмет обсидиановой гангрены.

На четвертый день я покидаю дом Антони и отправляюсь на портовый рынок Тарекуори под руку с Катрионой в надежде, что моя бабка решит показаться. Она не показывается, но показывается кое-кто другой.

— Фэллон России, именно ради тебя я и приехала на материк!

ГЛАВА 37

С развевающимися на полуденном ветру длинными каштановыми волосами Эпонина стоит на носу гондолы, которая покрыта столькими слоями лака, что в ней отражается её высокий лоб, украшенный аметистовой диадемой.

Мои телохранители — двое в человеческом обличье и двое в птичьем — окружают меня, пока судно пришвартовывается, и королевские стражники, часть из которых одеты в белые, а часть — в темно-зелёные одежды, высыпают на пристань Тарекуори.

— Вы приехали на материк, чтобы повидаться со мной, принцесса?

И хотя я не кланяюсь, я киваю, когда к нам подходит Эпонина, одетая в платье, которое кажется сотканным из гроздей глицинии. И только блёстки, сверкающие между соцветиями, говорят о том, что оно сделано из лент и тафты.

— Я записала нас к моему любимому портному.

Я надеюсь, что это тот же самый портной, который сшил её платье, потому что это самая прелестная вещь, которую я когда-либо видела, но затем я прерываю свои пустые размышления. Я не могу себе представить, чтобы принцессе так отчаянно была необходима компания, что она решила найти меня ради похода за покупками.

Она, вероятно, приехала сюда, чтобы обсудить золочёный пир и узнать, согласился ли Лор на сделку.

— Ты ведь не занята и сможешь сходить со мной за покупками?

Эпонина переводит взгляд с Катрионы на меня, задержавшись на золотовласой красавице, которая всё ещё держит меня под руку.

— Я вовсе не занята, но мне надо зайти домой и взять кошелек.

— Чепуха. Твоё платье будет оплачено короной. Это самое меньшее, что может сделать для тебя Данте после всего того, что ты для него сделала.

Эпонина заговорщически мне улыбается, и мою спину покрывают мурашки. Она имеет в виду то, что я помогла ему захватить трон?

Я содрогаюсь при воспоминании, которое встаёт у меня перед глазами.

Эпонина принимает мою дрожь за отказ.

— И я не приму ответ «нет».

— Тогда я не стану отказываться.

Я нацепляю улыбку, которую изо всех сил пытаюсь почувствовать, и решаю купить самую дорогую ткань, чтобы ударить по кошельку Данте.

— Ты тоже с нами пойдёшь, Катя?

Я приподнимаю бровь

— Катя?

Катриона вздрагивает, услышав, как Эпонина исковеркала её имя, но не поправляет будущую королеву, поэтому это делаю я.

— Прошу прощения, Катриона. Столько женщин согревали постель моего бывшего жениха, что мне очень сложно запомнить все их имена.

— Ничего страшного, миледи. Ведь это всего лишь имя.

— Но мне следовало запомнить твоё.

Эпонина наклоняет голову, и проходится пальцем по краю лепестка, расшитого блестками.

— Ты была любимицей Марко.

Рука Катрионы застывает, или это моя рука?

— Я сомневаюсь, что у этого мужчины были любимчики, — говорит она, наконец.

— О, мы говорили о твоих талантах всё время. Хвала Котлу, что я не из тех, кто любит соревноваться, иначе это могло меня сильно разозлить.

Мы собираем вокруг себя внушительную толпу, задержавшись посреди улицы. Обычно за пределами дома Антони меня встречают смесью презрения и страха, и большинство фейри сразу же заходят в ближайший к ним магазин. Сегодня же все остаются на улице и разглядывают свою будущую королеву и птиц с железными когтями и клювами, которые темнеют на широкой мощёной дороге, залитой солнцем.

— Ты часто виделась с Марко? — спрашиваю я, когда Эпонина поворачивается, чтобы сказать что-то начальнику своей стражи.

Катриона сжимает блестящие губы.

— Ты не можешь отказать королю.

— Ты отказала принцу.

— Потому что он тебе нравился. Если бы тебе нравился Марко, я, вероятно, притворилась бы занятой.

— Значит, он был для тебя всего лишь клиентом?

— Да.

Быстрота, с которой она мне отвечает, ослабляет узел, которым стянуло мою грудь. Я не хочу ставить под сомнение нашу дружбу. Мне хватает того, что я сомневаюсь насчёт всех остальных. Но хочется ли мне подсыпать ей соли за ужином и снова задать ей этот вопрос? Мне стыдно в этом признаться, но да, мне очень этого хочется. Но поскольку в домовладениях фейри нет этой приправы, мне придётся опустить руку в море и собрать ту соль, что останется на ней после высыхания воды, либо я могу тайком купить соли у какого-нибудь торговца.

— Идём?

Эпонина кивает на бутик лимонно-жёлтого цвета, который я всё время обхожу стороной, хотя Сибилла не раз уже пыталась затащить меня внутрь.

Изначально, я не решалась туда заходить, потому что приехала в земли фейри не ради покупок. Но затем появилась другая причина, удерживающая меня на тротуаре — презрительные усмешки остроухих фейри, которые владели этим бутиком.

Сегодня они не улыбаются

Сегодня они пялятся, раскрыв рты.