Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Пино, бросивший школу, владел всеми традиционными французскими атрибутами успеха – винодельнями, средствами массовой информации и политическими связями. Он был близким другом президента Франции Жака Ширака. Теперь он хотел сильно продвинуться на территорию Арно, и «Гуччи» давала ему такую возможность.

– В этом бизнесе найдется место для двоих, – говорил Пино. – У «Гуччи» была веревка на шее, петля была затянута, и обратный отсчет уже начался: когда они стали бы подразделением LVMH – всего лишь вопрос времени.

Пино пригласил де Соле и Форда на ланч в своем таунхаусе в шестом округе Парижа 12 марта вместе со своими руководителями, генеральным директором PPR Сержем Вайнбергом и главным помощником Патрисией Барбизет. Небольшая группа обедала запеченной рыбой в роскошно обставленных апартаментах Пино среди потрясающей коллекции современного искусства, в которую входили картины Марка Ротко, Джексона Поллока и Энди Уорхола, а также скульптуры Генри Мура и Пабло Пикассо. Де Соле и Форд прониклись симпатией к прямому, серьезному и непредвзятому стилю Пино, который, как они чувствовали, был далек от финтов и уловок Арно.

– Мне понравились его глаза, между нами мгновенно возникло взаимопонимание, – вспоминал Форд, который с восхищением наблюдал за тем, как Пино внимательно прислушивается к мнению своих старших помощников, не теряя при этом авторитета: один из них даже поправил его.

– Между всеми быстро возникла нужная химия, – согласился Вайнберг, высокий, проницательный руководитель, который почти десятью годами ранее отказался от многообещающей карьеры в государственном секторе, чтобы помочь Пино объединить разнообразные приобретения в слаженную группу.

– Я чувствовал, что мы все говорим на одном языке, – добавил он. – Дело было не в дипломах, а в личностях.

Это чувство сопровождалось одними из самых быстрых и жестких переговоров, которые банкиры с обеих сторон когда-либо видели. Времени было мало: Пино установил крайний срок, 19 марта, дату, когда переговоры между «Гуччи» и LVMH по решению суда должны были возобновиться. Если «Гуччи» и Пино не смогут прийти к соглашению за неделю, сделка не состоится.

К вечеру отряд юристов и инвестиционных банкиров с обеих сторон приступил к работе, выковывая основы альянса «Гуччи» – Пино. Как обычно в таких сверхсекретных сделках, игрокам выдавались кодовые имена: «Золото» для «Гуччи», «Платина» для Пино, «Блэк» для Арно.

Небольшой скромный деловой отель на Рю де Миромениль без обслуживания в номерах и кафе-бара стал одним из необычных мест их встреч: руководители тайно приходили и уходили через задние двери. Де Соле занимал жесткую позицию по вопросам цены и структуры контроля, опасаясь, что Пино отступит. Но Пино, напротив, заготовил для потенциальных партнеров приятный сюрприз. Он вызвал де Соле и Форда на закрытую встречу в лондонском отеле «Дорчестер». Если де Соле и Форд были согласны, он хотел купить «Санофи Боте», владевшую знаменитым дизайнерским домом «Ив Сен-Лоран» (YSL) и линией дизайнерских ароматов, и передать его «Гуччи» для управления. Арно отказался от покупки «Санофи» перед Рождеством, заявив, что это слишком дорого.

– Хотим ли мы этого? – воскликнул Форд, поймав взгляд де Соле, как бы говоривший: «Во что мы ввязываемся?» – Да! – сказал Форд. – «Ив Сен-Лоран» – бренд номер один в мире!

Сам Форд смотрел на работы Ива Сен-Лорана – особенно из семидесятых – как на вдохновение для своих сексуальных мужских костюмов, смокингов и богемных аксессуаров. Мысль о волшебстве Форда и де Соле, которые могли бы работать с YSL, будоражила всех присутствующих.

За одну неделю «Гуччи» едва избежала пасти LVMH и заключила сделку, в ходе которой компанию оценили в 7,5 миллиарда долларов и дали ей 3 миллиарда долларов на банковский счет. Тем самым был сделан первый шаг в рамках кампании по превращению «Гуччи» в мультибрендовую группу предметов роскоши.