Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Арно открыл ответный огонь, предъявив иск «Гуччи» с требованием отменить ESOP, и обвинил руководство компании в грязных уловках. Представители LVMH заявили, что слова де Соле о том, что человек из LVMH в совете директоров «Гуччи» приведет к конфликту интересов, были просто предлогом, чтобы держать компанию в своих руках. Через неделю суд Амстердама заморозил акции «Гуччи», принадлежащие и LVMH, и ESOP. И снова будущее «Гуччи» зависело от решения суда, акции были заморожены, а руководство находилось в осаде. Хотя голландский судья приказал обеим сторонам вести переговоры добросовестно и не прибегать к грязным уловкам, оба лагеря чувствовали себя разбитыми и рассерженными. Де Соле обвинил Джеймса Либера, американского юриста и старшего помощника Арно, в том, что тот назвал его фашистом во французской прессе, и перестал верить всему, что говорил Арно.

– Это стало делом чести, – вспоминал Зауи.

Напряжение росло. Де Соле приказал проводить регулярные проверки офисов «Гуччи» на Графтон-стрит, чтобы убедиться в отсутствии скрытых микрофонов. Том Форд заметил человека, спавшего в машине возле его парижской квартиры, и решил, что это частный детектив из нью-йоркской следственной фирмы «Кролл», которого Арно, как сообщалось, нанял, чтобы следить за ним, – просто сюжет для детективного фильма.

Неустрашимый Арно решил использовать метод пряника, посылая примирительные послания Тому Форду, дабы вбить клин между ним и де Соле и заманить техасца в лагерь LVMH. Если де Соле откажется от положения о смене контроля, Арно сможет найти другого менеджера, который заменит его, но, если уйдет Форд, весь образ «Гуччи» уйдет вместе с ним.

– Бизнесменов много, а дизайнеров мало, – многозначительно сказал один из руководителей LVMH во время телефонной конференции с журналистами.

Затем Арно отправил французскую журналистку, подругу Форда, поужинать с дизайнером в Милане. В середине ужина Форд узнал, что она действительно была там от имени Арно, и согласился позвонить ему после ресторана.

– Он обращался ко мне по всем каналам, кроме правильного – прямого.

Форд наконец согласился пообедать с Арно несколько недель спустя в Мозиманн, эксклюзивном лондонском клубе, где десятью годами ранее изгнанный Маурицио Гуччи декорировал комнату «Гуччи» своей фирменной зеленой тканью и величественной мебелью в стиле ампир. В назначенный день новости о якобы секретной встрече разлетелись с бежевых страниц «Файнэншл таймс» вместе с деталями опционного плана Форда, показавшими, что у него были опционы примерно на два миллиона акций, на которых он мог заработать около 80 миллионов долларов, исходя из цены акций в то время. Форд сразу же обвинил LVMH в утечке и отменил обед. Попытка отделить Форда от де Соле только сблизила их двоих.

Между тем, хотя ESOP и выиграл для «Гуччи» время, он не изменил фундаментальную уязвимость компании перед поглощением, и ситуация все еще зависела от решения голландского суда. «Гуччи» все еще нужно было найти своего «белого рыцаря».

Доменико де Соле никогда не слышал о Франсуа Пино, хотя тот был одним из самых богатых людей Франции. В июне 1998 года «Форбс» поставил Пино на тридцать пятое место в списке самых богатых людей в мире с чистым капиталом в 6,6 миллиарда долларов. Шестидесятидвухлетний Пино, родившийся в Нормандии, за годы превратил небольшую семейную лесопилку в крупнейшую в Европе группу розничной торговли непродовольственными товарами – «Пино Прентан ля Редут» (Pinault-Printemps-Redoute, PPR), которую во Франции знали абсолютно все. Его активы включали универмаги «Прентан», магазины электроники FNAC и каталог посылочной торговли «Редут». Его наиболее известные активы за пределами Франции включали аукционный дом «Кристис», обувь «Конверс» и сумки «Самсонайт». Во время обычного разговора с одним из своих банкиров в «Морган Стэнли» Пино оживился при упоминании «Гуччи». Некоторое время его привлекал бизнес, связанный с предметами роскоши. После короткого визита в Нью-Йорк, где он зашел в магазин «Гуччи» на Пятой авеню, который в то время все еще был украшен темным мрамором и стеклом времен Альдо Гуччи, он попросил о встрече с Доменико де Соле. Они встретились 8 марта в лондонском таунхаусе «Морган Стэнли» в районе Мейфэр. Де Соле выступил с речью, – которую отшлифовал до совершенства, безуспешно пытаясь заинтересовать других потенциальных партнеров, – о том, как они с Томом Фордом за пять лет подняли продажи «Гуччи» с 200 миллионов долларов до 1 миллиарда. Но они с Фордом знали: то, что привело «Гуччи» к отметке в миллиард долларов, не поможет им выйти на отметку в два миллиарда, сказал де Соле, рассказывая Пино о своей мечте превратить «Гуччи» в мультибрендовую компанию. Это было именно то, что Пино хотел услышать.

– Мне нравится строить, – сказал улыбающийся голубоглазый Пино, ссылаясь на свое лесопильное прошлое. – Это шанс создать глобальную группу.