Дом Гуччи. Сенсационная история убийства, безумия, гламура и жадности

Де Соле возглавлял борьбу Родольфо против Альдо, борьбу Альдо против Паоло и борьбу Маурицио против Альдо и его кузенов. Он действовал решительно в борьбе «Инвесткорп» с Маурицио. После многих лет упорной работы и скудного признания в «Инвесткорп» наконец воздали ему по заслугам. Теперь кампания по противодействию атаке Арно будет направлена на LVMH на территории де Соле, где его лучшим оружием будут глубокие юридические познания. В драке он прочно упирался пятками.

– Этот тип [Арно] только что напросился на ужин без предварительного звонка! – возмущался де Соле.

Изучая устав «Гуччи», Зауи и группа юристов обнаружили, что устав компании на самом деле был написан для облегчения поглощения. Когда в 1995 году в «Инвесткорп» искали выход, поглощение казалось легким способом разрешить ситуацию. Но те же самые условия широко открыли входную дверь «Гуччи» перед захватчиками.

В 1996 году де Соле учредил проект Massimo («максимум» по-итальянски) для изучения всех возможных средств защиты, которые могли бы помешать потенциальным захватчикам. Банкиры и юристы «Гуччи» заглянули под каждый камень – пробовали защитную реструктуризацию акций, частичное и полное слияние с компаниями, включая «Ревлон», – но ничего не добились. После того как в 1997 году акционеры отменили предложенное двадцатипроцентное ограничение при голосовании, больше ничего не оставалось делать. Никаких других тузов в рукаве не осталось.

– Мы просто сидели и ждали, когда нас сожрут, – вспоминал Том Форд. – Это было очень неприятно.

Летом 1998 года, после того как «Прада» приобрела свою долю, де Соле и Форд даже встретились с королем выкупа за счет заемных средств Генри Крависом и сами рассмотрели возможность покупки компании. Но вскоре они поняли, что выкуп с привлечением заемных средств будет слишком дорогим и рискованным, что может спровоцировать торг вверх[52] со стратегическим покупателем из отрасли, который может позволить себе заплатить больше, чем финансовый.

На мужском показе «Гуччи» в январе Том Форд послал бледных моделей с кроваво-красными губами агрессивно шагать по подиуму под музыкальную тему из «Психо», обнажая зубы, как Дракула, и как бы говоря Арно: «Отвали!» На следующий день Зауи позвонил банкиру LVMH в Лондоне.

– Это официальное заявление, – сказал он. – Остановитесь!

Ко всеобщему удивлению, 12 января Арно прибыл в Милан в качестве нежданного гостя на показе мужской моды «Джорджо Армани», где его окружили журналисты и папарацци, и его появление символизировало драматические изменения, происходящие в сфере моды и предметов роскоши, где бизнесмены стали звездами, а звезды – по крайней мере на тот момент – ушли в прошлое. В то время и Арно, и «Армани» снова ошеломили мир моды, признав, что их две группы ведут переговоры, что еще больше укрепило имидж Арно как акулы бизнеса, достаточно сильной, чтобы схватить даже самую крупную добычу. Впрочем, в итоге их переговоры закончились ничем. Так же как ничем закончились переговоры между Фордом, де Соле и «Джорджо Армани», которые состоялись ранее и о которых мало кто знал. Идея объединить две компании в гиганта моды, одинаково сильного в сферах одежды и аксессуаров, так и не была воплощена в жизнь.

В следующие недели января представители модного и делового сообщества с трепетом наблюдали, как Арно молниеносно продвигался вперед, скупая крупные пакеты акций «Гуччи» у частных институциональных инвесторов и на открытом рынке. В середине января Бертелли продал Арно свою 9,5-процентную долю, радостно получив от сделки 140 миллионов долларов и назвав сделку simpatica plusvalenza, «восхитительной прибылью». В одночасье исполнительный директор «Пиццы» стал гением в глазах своих коллег.

В течение следующих девяти месяцев Бертелли заложил краеугольные камни для осуществления своей мечты, возглавив первую итальянскую промышленную группу по производству предметов роскоши. Он купил контрольные пакеты у немецкого дизайнера «Жиль Зандер», известной своим высококачественным минималистским стилем, и австрийского дизайнера Гельмута Ланга. Осенью 1999 года он объединит усилия с LVMH, чтобы вырвать у «Гуччи» из-под носа контрольный пакет акций римского производителя аксессуаров «Фенди» в ходе яростного торга вверх. Бизнес предметов роскоши больше сводился не только к качеству, стилю, общению и магазинам, но и к безжалостным корпоративным конфликтам, которые подчеркивали, насколько высоки теперь ставки.

К концу января 1999 года Арно собрал ошеломительные 34,4 процента акций «Гуччи», что оценивалось в 1,44 миллиарда долларов. За три недели, прошедшие с тех пор, как LVMH объявила о своей первоначальной доле, акции «Гуччи» выросли почти на 30 процентов, а международная пресса следила за каждым шагом. Даже «Нью-Йорк таймс», которая была свидетелем многих корпоративных споров, назвала это дело «самым захватывающим моментом, который рано или поздно перевернет индустрию моды».