Дом Иова. Пьесы для чтения

Петр: Тогда оставь хотя бы на время свою гордость и ступай, поешь. Тебе предстоит нелегкий путь. А потом ты можешь сразу отправиться вслед за Павлом. Я думаю, они ушли еще недалеко.

Акилла: Хорошо. (Помедлив). Ты ничего не передашь ему со мною?

Петр: Немного. Только то, что он знает и без меня. Скажи ему, что сила Господа столь велика, что она может заставить цвести и плодоносить даже сухую смоковницу… Надеюсь, он не станет обижаться на меня за это.

Акилла: Хорошо, равви, я передам. (Поклонившись, уходит вместе с Йохананом).

Небольшая пауза, в продолжение которой Петр возвращается к своим камешкам и начинает что-то подсчитывать, беззвучно шевеля губами. Появляется Йоханан.

Петр (не отрываясь от подсчетов): Ты отвел его?

Йоханан: Да… (Сердито). Прости меня, равви, но мне кажется, что ты чересчур мягко обошелся с этим выскочкой. (Идет по сцене, нервно). Тебе следовало бы передать ему, что прежде, чем учить других, ему надо было бы попридержать свой ядовитый язык, потому что Всемогущий разберется и без его советов, как Ему лучше поступить…

Петр: Йоханан, Йоханан!.. Заклинаю тебя нашим Господом, остановись!

Йоханан: Но он оскорбил и тебя, и всех нас.

Петр: Подумай, Йоханан, ведь это всего только слова. Разве они что-нибудь значат? Подумай, как должно кровоточить у человека сердце, чтобы он, не разбирая дороги, забыв обо всем, рвался вон из этого мира, о котором сам Всемогущий Творец сказал, что он хорош?.. Нет, нет, брат, прежде чем осуждать кого-то, нам надо научиться уважать чужую боль, чужие страдания, чужие неудачи, несчастья и падения. (Негромко). Вспомни сам, разве жизнь нашего Иешуа не была одной сплошной неудачей? Разве не закончилась она страданиями и смертью?.. Разве я не рассказывал тебе, как он страдал от толпы, которая ходила за ним по пятам и требовала от него чудес и волшебных историй, вместо того, чтобы прислушаться к тому, о чем он говорил?

Йоханан (тихо): Мы верим, что он воскрес.

Петр: Да, Йоханан. Мы верим, что он воскрес. Но мы верим еще и в то, что он воскрес для тех, кто верит в это. Это значит, что наша вера истинна, потому что она никого не принуждает и никого не насилует. Она для тех, к кому Господь приходит сам, а не для тех, кто устраивает вокруг его имени такой шум, что уже не слышит даже голоса собственного сердца. (Быстро поднося палец к губам, останавливая Йоханана, который уже открыл рот, чтобы задать вопрос). Тш-ш-ш… Если Господь захочет открыть тебе свои тайны, то ты все узнаешь в свое время… (Добродушно). Ну, ну, не вешай носа, маленький Йоханан. Помни, что всему свое время, брат… К тому же, слава Всевышнему, у нас есть сегодня и хорошие новости. (Показывая на свои записи на полу). Смотри, у нас хватает денег даже на то, чтобы выкупить Матфана-кожевенника и всю его семью. Что теперь скажешь, маленький Йоханан?

Йоханан: Скажу, что это действительно хорошая новость, учитель. Слава Всемогущему, равви. Представляю, как же он обрадуется, когда узнает, что Господь не обделил его своей милостью.

Петр: Но прежде, чем ты поспешишь сообщить ему эту новость, сделай мне такое одолжение, возьми, пожалуйста, нашу памятную книгу и запиши то, что я тебе скажу.

Йоханан: Да, равви. (Взяв сшитую из неровных кусков пергамента книгу и письменные принадлежности, садится возле сундука).

Короткая пауза.

Петр: Пиши. (Помедлив, негромко). В месяц Кислев, двенадцатого числа, наш брат во Господе Иисусе Христе, проповедник учения, человек, не оставляющий ни на один день дело Господа нашего, по имени Павел, уроженец Тарса, покинул иерусалимскую общину ради того, чтобы отправиться в Галатию для дальнейшего распространения учения и поддержки тамошних общин, верящих в Господа, пробыв у нас неполных одиннадцать дней… Что-то подсказывает мне, что мы больше никогда не увидим его. (Поспешно). Этого не пиши.

Йоханан (склонившись над пергаментом): Да, равви…

Петр: Напиши лучше вот что… Собравшимися в Иерусалиме братьями было принято решение проповедовать учение Петру, Йоханану и Иакову среди иудеев, а Павлу среди необрезанных, там, где он сочтет это нужным, так, чтобы слово и дело Божие росло и ширилось по всему свету… Почему ты остановился?

Йоханан: Ты хочешь, чтобы я написал неправду, равви?