Дом из пепла и стекла (ЛП)

— Отпусти её, — раздаётся властный голос из дальнего угла комнаты, и мужчина выполняет приказ. Его мускулистая рука мгновенно покидает моё горло, и я оседаю, когда ноги слабеют подо мной. Руками нащупываю стену позади меня, пытаясь ухватиться за неё и удержаться на ногах.

Нико Андретти появляется в поле моего зрения и костяшками пальцев поддевает мой подбородок.

— Вляпалась в неприятности, Синди?

— Я ничего не сделала, — задыхаюсь я. — Я попросила его не трогать мебель, а он чуть не задушил меня.

Один из мужчин смеётся:

— Он не трогал тебя. Если бы он это сделал, ты была бы мертва.

Меня трясёт, ноги как солома, а сердце бешено пляшет в такт собственным ритмам.

Мужчина садится, небрежно ставит ботинки на стол и ухмыляется.

— Этот стол? — спрашивает Нико?

Я киваю.

Нико удивляет меня, когда сбрасывает ноги мужчины с бесценного антиквариата.

Может быть, я ошибочно считала его полным кретином. Может быть, в нём есть что-то исправимое. Нико расчётливо достаёт нож из кармана. Я отшатываюсь назад, но отступать некуда. Сзади — стена, спереди — маньяки.

— Нико… — я произношу единственное бесполезное слово, надеясь, что оно остановит его. Я не хочу, чтобы он убил этого человека за неуважение ко мне или к фамильной мебели.

Однако Нико не убивает своего человека.

Нет, вовсе нет.

Вместо этого он берет нож и вгоняет его в глянцевую деревянную поверхность стола. Затем он протаскивает его по всей длине, навсегда испортив его красоту. Он поворачивается на пятках и смотрит на меня, убирая нож в карман. При его приближении вокруг меня раздаётся приглушенный ритм его шагов.

Я едва могу дышать, когда он обходит вокруг меня, его черты лица серьезны и неумолимы.

— Этот стол теперь мой. Я женюсь на этой сучке, так что теперь всё в этом доме моё. Я могу делать с ним всё, что захочу. Как и мои люди. Если в этом крыле есть что-то, что представляет для тебя большую ценность, я предлагаю тебе написать список, а потом прийти ко мне и вежливо спросить, можешь ли ты это взять.

Слёзы застилают глаза, и я слишком хорошо понимаю, что мужчины в комнате наблюдают за мной, наслаждаясь моим унижением.

Нико холодно улыбается мне.

— Если ты попросишь достаточно хорошо. Достаточно вежливо. Попросишь достаточно красиво. Я, возможно, позволю тебе утащить его в своё крыло дома. А теперь убирайся, пока я не решил, что ты тоже можешь стать жертвой этого дерьмового контракта.

Ему не нужно повторять дважды. Я практически бегу из комнаты. Когда я оказываюсь в коридоре, мой шаг ускоряется, и взрывы глубокого смеха из комнаты следуют за мной по пятам, летя по коридору.

Я добираюсь до своей комнаты и бросаюсь на кровать, крича в подушку от ярости и боли, поглощающей меня. Это почти невыносимо. У меня никого нет, и я даже не могу как следует оплакать отца, потому что его дом — мой дом — заполнен Иветтой и её дочерями, а теперь еще и этими зловещими мужчинами.

Горе, ярость, ужасный острый вкус стыда наполняют меня, и я рыдаю от всей души, желая, чтобы Нико и Иветта погибли вместе в результате жестокой трагической случайности.

А может быть, думаю я, глядя, как слезы смачивают шёлк, который я сжимаю в руках, Иветта выживет, но получит ужасный шрам на всю жизнь. Для неё эта судьба будет хуже смерти.

— Почему ты меня бросил? — кричу я отцу. — Как ты мог уйти? Я не была готова. Это было слишком рано после мамы, и ты оставил меня с этой ужасной женщиной, а теперь ещё и эти… эти преступники.

Иногда, в самых тёмных глубинах своей печали, я думаю, что ненавижу своего отца за то, что он женился на Иветте, а потом умер.

Я плачу до тех пор, пока во мне ничего не остаётся, потом кладу свою больную голову на подушку и не двигаюсь долгое время.

Глава 4

Синди

Следующая неделя проходит как в тумане. Я провожу как можно больше времени на свежем воздухе, и погода поздней осени способствует этому, потому что она теплее, чем обычно, и ярко светит солнце. Оставшиеся листья на деревьях красиво золотятся, и если я иду достаточно долго, то погружаюсь в ритм упражнений и на время забываю о своих проблемах и о том аде, который ждёт меня дома.

Нико изменил ситуацию, и не в лучшую сторону. Он и его люди требуют обслуживания номеров в любое время дня и ночи. Они хуже, чем постояльцы. Вчера вечером Иветта позвонила и попросила меня отнести напитки в их гостиную, и я вошла в комнату отдыха и увидела, что они смотрят порно, где женщину трахают пятеро мужчин. Один из них спросил, считаю ли я это сексуальным.

Они отвратительны. Ненавижу всех их.

Ненавижу Нико больше всех.

Я ненавижу его больше, чем того здоровяка, который вцепился мне в горло. Ненавижу его больше, чем Иветту. Он, красив, но это только усиливает мою ненависть к нему, потому что никто из таких злых людей, как он, не должен иметь такую приятную внешность. Это должно быть незаконно.

Каждый день он уезжает из дома на своём Мазерати, из динамиков которого звучит хеви-метал или рэп. Я фантазирую о том, как проколю ему шины, или поцарапаю ключами бок его дорогой машины.