Дом изгнанников (СИ)

  - Он умер, - будничным тоном отвечает Лисичка и смотрит на лампу в скромном бутоне люстры. Поспешно добавляет "в больнице". - Его сбила машина, пять лет назад... Очень жаль... Такой был Квартирант!

  Это слово мне хочется написать именно так, с большой буквы, иначе мне и не выразить интонацию Лисички.

  Она еще долго проводит экскурсию по квартире, подробно информируя о назначении каждого пластикового контейнера и обрезанных пластиковых бутылок, так что я начинаю неприлично зевать, опираясь на дверной проем, который осадили искусственные розовые и нежно-голубые искусственные плетистые розы. Они в ее доме повсюду, как в джунглях лианы. Довольно, кстати, мило, хотя вообще я не отношусь к поклонникам стиля шебби шик.

   2

  Прежде я не раз замечала, дом, в котором когда-то жил большой художник, автоматически становится раз и навсегда свободным от всякого рода условностей, в том числе от условностей пространственно-временных.

  Но кто этот большой художник? Где он сейчас?

  Никаких улик, в смысле, следов, которые могли бы привести к разгадке.

  Да, это странное и приятное ощущение осознавать, что там, где ты сейчас живешь, совсем недавно жил кто-то, кто, возможно, очень велик, но и сам еще не знает об этом. Однажды художник умрет, а картины его будут жить еще века, может быть, тысячелетия даже, а на месте, где он когда-то творил, может быть, откроют музей, а может, и нет - не в этом суть. Гораздо важнее всех этих музеев и самых обычных картин сама атмосфера искусства.

  Однажды я была в мастерской художника, точнее, мастерской служила комната в двухкомнатной квартире на окраине города, где по соседству жили мы до того, как родители смогли купить свой дом.

  Я прослышала, что недалеко от нас живет самая настоящая писательница, у которой самое настоящее издательство издало несколько книг. Мне хотелось посмотреть на небожительницу вблизи, поговорить с ней, но надо же было найти какой-то более или менее уважительный предлог, чтобы вот так взять и заявиться без приглашения, и я не придумала ничего лучшего, кроме как собрать свои первые рукописи в папку и, собственно, отправиться в гости. Зовут писательницу Марианна Рэйн.

  - Что я ей скажу? - судорожно размышляла я, нажимая кнопку звонка.

  Дверь мне открыла невысокая женщина с большими голубыми глазами и медно-русыми естественными локонами до плеч.

  Пухлые губы, чуть вздернутый нос... У нее было серьезное выражение лица, но во всем ее облике чувствовалось что-то озорное, и от этого неуловимого моментально ушло все мое напряжение, и я простыми словами сказала ей, что хочу писать романы и пробую сочинять и что хотелось бы, чтобы она посмотрела мои рассказы и сказки и сказала, стоит ли мне вообще сочинять.

  Последнее было, конечно, лукавством. Даже если бы она сказала "ни в коем случае", я бы, погоревав немного, все равно взялась за свое.

  - Стоит ли сочинять, - чуть тронула губы женщины озорная улыбка, - на этот вопрос может дать ответ только сам сочинитель. Но если вам интересно мое мнение, я посмотрю.

  Она пригласила меня войти.

  Осторожно, как хищное животное породы кошачьих, я проникла на ее пространство. Именно так мне хочется назвать ее квартиру, которая даже на первый взгляд не была обычной двушкой.

  Отовсюду, как в джунглях, в ней торчали какие-то коряги, сползали лианы, на полках со старинными книгами и новинками затаились кедровые шишки, монеты разных стран, букетик лаванды, каштаны, ракушки, кусочек метеорита, фигурки морского коня, папирус, разбитый кокос, бивень мамонта - у каждой из этих вещиц была, конечно же, своя история. Я готова была их слушать часами.

  - У вас не комната, а целый музей...

  Определение "музей" было не совсем верно, правильнее было бы сказать "страна" или "мир", но это прозвучало бы слишком патетично, хотя я и впрямь чувствовала себя в комнате писательницы, как Алиса в Стране Чудес.

  Хозяйка, видимо, заметила, что я пытаюсь урезонить свой восторг, и улыбка ее стала не просто озорной, а какой-то заговорщицкой даже.

  - Все самое интересное - там, - показала в сторону комнаты сына. - Он никому не показывает свои картины, но я чувствую, они великолепны! Признаюсь, мне бы очень хотелось их увидеть, но... раз художник не разрешает, значит...

  - Но почему не разрешает? - мне страшно хотелось пробраться в запретную комнату, служившую художнику мастерской. - Картины для того и нужны, чтобы ими любоваться.

  - Полностью согласна, но если бы я и хотела войти в эту дверь, она все равно закрыта. Он говорит, картины еще не дописаны, - вздохнула женщина и бессильно подергала ручку двери.

  Неожиданно дверь поддалась.

  - Надо же, - удивилась женщина. - Забыл закрыть...

  Она осторожно крадущейся походкой прошла внутрь, и моя шея почти непроизвольно вытянулась в сторону дверного проема, откуда доносились восхищенные возгласы.

  - Только посмотри!

  В ту же секунду я стояла рядом среди картин. Они были наполнены таким счастьем и такой грустью, что на какое-то время я совершенно забыла, что обступивший меня пронзительно-волшебный мир - только краски и холсты.