Дом изгнанников (СИ)

  - Фукурама... - наморщила лоб Роза. - Странно, но недавно я слышала это слово от одного из своих учеников.

  - А ты не замечала за ним ничего странного? - вспомнился мне мальчик из лабиринта.

  - Талантливые люди всегда немного странные, чем ближе к гениальности, тем больше тараканов. Была у меня еще одна такая ученица с большими жирными тараканами, а из этого мальчика, думаю, мог бы выйти настоящий художник, но что-то он давно не приходит на занятия.

  - Конечно, он расписывает японских матрешек... фукурамы, в лабиринте.

  - В каком таком лабиринте? - вскинула брови Роза.

  - Он не совсем реальный, но выбраться из него невозможно, - вздохнула я.

  - Ты писательница и у тебя богатое воображение, - все еще не могла поверить до конца Роза.

  "Писательница" прозвучало как "сумасшедшая". - Я так в подобные вещи не верю. Верю только в светлые силы.

  - И правильно делаешь, - встал на сторону жены Кондратий. - Кто не верит в шаманство и прочее колдовство, того оно точно не возьмет, даже если на одного человека ополчатся все колдуны и шаманы мира.

  - Да отстань ты со своими шаманами, сами уже с Викой как шаманы стали с такими разговорами, - засмеялась Роза, - а Данила, наверное, просто заболел.

  Она достала из сумочки телефон, нашла в контактах номер.

  - Здравствуй, пропавший наш. Почему перестал ходить на занятия?.. Я так и подумала.

  Роза победоносно посмотрела на нас с Кондратием, и ее взгляд выражал что-то вроде "темные вы люди!". - Что с тобой случилось?... - Роза нахмурилась. - Ладно, как сейчас себя чувствуешь?

  Видимо, мальчик ответил "хорошо", потому что Роза сказала:

  - Заходи тогда в выставочный зал. Здесь много мастер-классов, тебе будет интересно и полезно, - назидательным тоном добавила Роза.

  Взгляд Розы на каких-нибудь пару секунд стал беспокойным, но тут же снова обрел привычную веселую умиротворенность.

  - Что-то он, и правда, сегодня какой-то странный.

  В Розе было слишком много чего-то такого, чему я не могу найти иного определения кроме как духовное здоровье.

  Да. У нее было поистине сибирское духовное здоровье, духовный иммунитет, стойко, как непробиваемый щит, отражающий любые стрелы-вирусы.

  Таким же здоровяком был и Кондратий, и у него был такой же блестящий щит, но Кондратий, в отличие от Розы, всегда осознанно, как воин, держал его наготове. В общем, они были прекрасной парой.

  - Расскажи мне о своем ученике, - попросила я Розу.- Кажется, я немного знаю его. С виду обычный рыжий мальчик.

  - Рыжие обычно вообще неординарные люди, - возразила Роза. Было бы странно услышать иное мнение о рыжих от рыжей художницы. - Очень талантливый мальчик и очень общительный, но в последнее время стал каким-то скрытным.

  - А вторая?

  Роза вопросительно посмотрела на меня.

  - Твоя вторая ученица?

  - Да, была у меня ученица лет, наверное, пять назад, очень талантливая девушка. Света... помнишь? - обратилась она к Кондратию. - Она куда-то уехала несколько лет назад.

  - Вообще-то это моя была ученица, - возразил Кондратий.

  - Она много чем занималась - и гончаркой, и росписью по дереву, - не стала спорить Роза, - и картины прекрасные писала, много у кого брала уроки, хотя у нее и не было в этом особой надобности. У нее как будто само собой получалось все, за что бы она не взялась. Очень разносторонняя девушка.

  Наш разговор оборвали внезапные крики.

  Пришел тот самый ученик Розы, о котором мы только что говорили, и что-то спрашивал у Никодимовой.

  - Я вызову сейчас полицию! - пригрозила вдруг она.

  - Это я вызову сейчас полицию, это вы преступница, мошенница! - на голос мальчика уже спешили со всех концов выставочного зала журналисты. - Вы были там! И у меня есть улика против вас! Вот она! Пусть увидят все! Больше ни один художник не попадет в ваш лабиринт.

  - Какой лабиринт? О чем говорит этот мальчик? Ну что вы собрались? Вы разве не видите, парень сошел с ума, ему нужна скорая психиатрическая помощь. Да уберите же камеры!

   - Тот самый лабиринт, в который ведет эта дверь, - мальчик торжественно поднял раму с совершенно чистым холстом со следами осыпавшейся краски. - Да как же так? - он готов был разрыдаться. В негодовании он бросил холст на пол с такой силой, что рама раскололась. - Теперь, конечно же, никто мне не поверит...

  - Поверит, - раздался тихий, но отчетливый голос Эли. Неторопливо и уверенно она вышла из дальнего зала. - С моей дверью произошло то же самое.

  - Кажется, ни двери, ни лабиринта больше нет, - предположила я.

  - Вы все сошли с ума, - оставалась невозмутимой брюнетка. - Массовое какое-то помешательство. О каком лабиринте вы говорите?

  - А ведь здорово придумано, - усмехнулся мальчик. - Даже если бы приехала полиция, даже если бы сохранилась эта дверь, они бы все равно не смогли в нее войти, и решили бы, что это какой-то глупый флэшмоб, нас приняли бы за хулиганов или сумасшедших. А если бы вошли, то не вышли бы, ведь в лабиринт можно только войти. Но все же кто-то же разрушил эту дверь и нашел выход?

  Мальчик и Эля вопросительно смотрели на меня, но я, правда, не знала, кто взломал эту дверь. Хотя...

   35

  Вечером, когда я уже подъезжала к хутору, позвонила Женя. Сама.