Дом Холлоу

– Мы были на одной из улиц в старом городе, рядом с домом, который сгорел за пару недель до этого. От него ничего не осталось… кроме обгоревшей входной двери. Она по-прежнему стояла там.

– Дверь, которая когда-то куда-то вела, а теперь ведет в никуда.

– Но ты же вернулась, как и мы.

– Я не такая, как вы. Ты ведь наверняка уже поняла, что вы не совсем обычные. Почему, думаешь, вы с сестрами обладаете такой красотой? Откуда такое чувство голода? И почему вы способны подчинять других своей воле? Вы словно трупные цветы: красивые и нежные на вид, но если подойти слишком близко, становится ясно, что в них скрывается нечто испорченное, отравленное. В природе всегда так. Красота – это предостережение. Понимаешь? Предупреждение об опасности.

– Нет. – Хотя в какой-то степени я ее понимала. Прекрасные сиреневые лепестки аконита содержат яд, который может вызвать мгновенную смерть. Ядовитые лягушки на вид прекрасны, словно драгоценные камни… Но один грамм токсина, покрывающего их кожу, способен убить тысячу человек. Чересчур яркая красота всегда означает опасность и смерть.

– В вашей крови есть нечто особенное, что позволяет вам перемещаться между мирами живых и мертвых… и возвращаться назад… по собственному желанию.

– Как же тогда ты вернулась назад?

– Твоя сестра написала на моем теле руны своей кровью. Руна смерти. – Агнес раскрыла мою ладонь и нарисовала на ней пальцем символ. Линия и три значка в форме перевернутой стрелы внизу. – Руна выхода. – Агнес нарисовала символ в виде заглавной буквы М. – И руна жизни. – В этот раз она изобразила отражение первого символа. Прямая линия с тремя значками на ней.

– Не знаю, как Грей это придумала, но сочетание крови и языка рун позволяет мертвым проскользнуть в мир живых.

– Но ты ведь не мертва.

– Нет. Я – нет. А вот мужчина, преследующий вас, мертв. Я могу оставаться здесь потому, что принадлежу к миру живых… Я ведь так и не умерла… Но он может приходить сюда лишь на время с помощью крови Грей и рунических символов.

– Почему мы особенные? Почему мы способны возвращаться? Что такого в нашей крови, что позволяет перемещаться между мирами?

– Ваша сестра слишком хитра… и своенравна. Она оборотень. Волк в овечьей шкуре. – Агнес провела кончиком пальца по шраму на моем горле. – Она способна на любые, самые ужасные, вещи, лишь бы спасти вас. Она перейдет любую черту. И принесет в жертву любого.

– Скажи мне. Скажи мне правду.

– Вряд ли ты сможешь счастливо жить дальше, если узнаешь.

– Знание – сила.

– А незнание – благословение.

Снизу донесся какой-то странный звук. Агнес отдернула руку. Мы обменялись взглядами, в которых сквозил один и тот же вопрос: ты это слышала? На несколько мгновений установилась тишина, а затем раздался крик Виви. Мы обе вскочили на ноги, но я тут же поскользнулась на старой черепице и упала. Агнес была быстрой, маленькой и ловкой. К моменту, когда я протиснулась в окно, девочка уже стояла на лестнице. Я услышала звук бьющегося стекла, надсадный крик и брань Тайлера. Перепрыгивая через три ступеньки, я бросилась вниз и остановилась за спиной у Агнес, которая угрожала кому-то пистолетом.

Он нашел нас. Одной рукой это существо держало за волосы Грей. Ее подбородок безвольно лежал на груди. Больничный халат покрывали кровь и рвота. Виви, все еще в майке и джинсах, висела у него на плече – царапалась, кусалась и пиналась, силясь освободиться.

Тайлер разбил бутылку из-под вина и попытался вонзить ее мужчине в грудь, но оказался слишком неловким. Выпивка тормозила его реакции. Человек с бычьим черепом нанес сокрушительный удар ему в лицо, и Тайлер рухнул на пол без сознания.

Агнес закричала. Мужчина обернулся к нам. Не колеблясь ни секунды, девочка выстрелила в него. Пуля разнесла его плечо, но крови не было. Он зарычал, уронил Виви и, отпустив Грей, двинулся на нас. Агнес снова выстрелила, но монстр был настолько разъярен, что не обратил никакого внимания на пулю, вырвавшую кусок мертвой плоти из его шеи. Следующая пуля угодила в его шлем. Мелкие осколки кости разлетелись по сторонам, словно рисовые зерна, но он не остановился.

Минотавр прижал нас обеих к стене. Под нашим весом дерево и гипсокартон мялись, как бумага. В глазах потемнело. Дыхание перехватило. Затем в одно мгновение он ослабил хватку, и я судорожно вдохнула воздух. Мир замигал. В сознание ворвалась боль. Я откашлялась кровью.

Мы провалились через стену и оказались на кухонном полу. Я скинула Агнес с себя, стараясь не обращать внимания на то, что ее тело подозрительно обмякло, а шея согнута под неестественным углом. Все мои кости были целы, но каждый вдох отдавался мучительной болью в ребрах. Я нырнула в дыру в стене, которая, как оказалось, была заполнена черной плесенью и муравьями. Тайлер распростерся на полу. Половина лица была залита кровью и отекла. Комната разгромлена. Входная дверь открыта.

Обе мои сестры исчезли вместе с этим существом.