Дом Холлоу

По моей просьбе Кейт принесла рюкзак Виви, который лежал на стуле в противоположном углу. Расстегнув его, я выудила три полоски ткани, которые оторвала от наших детских пальтишек. Нет… не наших. От детских пальтишек дочерей Кейт. Черно-красная шотландка, зеленый твид и кусочек искусственного меха винного цвета. На каждом виднелись следы запекшейся крови, но я надеялась, что мама примет их за грязь или глину.

– Ты нашла их, – произнесла Кейт, поглаживая ткань. И вдруг упала на колени, сотрясаясь от рыданий. – Где они?

– Они там. В том месте, где мы были. Они… они не… они были вместе, когда это случилось, – добавила я, опускаясь рядом, чтобы ее успокоить. – Им не было больно. Они находились в тепле и безопасности. Думали, что возвращаются домой, к тебе.

Не знаю, правда ли все то, что я ей сказала, но очень надеюсь, что так.

Мама шумно и тяжело дышала. Лицо исказилось болью. Моя мама. Я снова и снова прокручивала в голове одну и ту же мысль. Не моя мама. Чья-то еще мама.

– Я не знала. Клянусь тебе, я не знала, кто мы на самом деле и что она натворила!

– Я верю тебе, Айрис, – отозвалась Кейт и погладила меня по голове, – верю.

– Как же ты можешь выноси́ть меня? – прошептала я. – Как ты можешь терпеть меня в собственном доме?

– Ты ведь была моей дочерью последние десять лет. Как же я могла не полюбить тебя?

– Мне ужасно жаль. Мне так стыдно за Грей. Прости, что обижалась на тебя после того, как ты ее выгнала.

– Знаешь, а ты похожа на нее. На мою Айрис. Она была тихой, доброй и очень сообразительной.

В дверь тихо постучали. На пороге стояла Виви. На руках и голове красовались бинты и повязки. Она тут же заметила полоски ткани в руках у Кейт. Упала на колени рядом и обняла ее.

– Мне так жаль, – произнесла Виви, погладив ее по голове. – Так жаль. Бесконечно жаль.

В комнате напротив, окруженная полицией, сидела Грей Холлоу. Когда мама проходила мимо, Виви заслонила собой дверной проем, чтобы она ничего не увидела. А я остановилась – взглянуть. В воздухе пахло кровью, медом и ложью. Сестра источала свои чары так, что все вокруг бросали на нее нетрезвые, затуманенные взгляды.

Паучиха, плетущая свою сеть.

Грей наклонилась и коснулась губ главного детектива, выступавшего на пресс-конференции, своими. Мужчина содрогнулся от удовольствия и едва устоял на ватных ногах.

– Сумасшедший поклонник, – произнесла она. – Чокнутый парень, который влюбился в меня и моих сестер, когда мы были детьми. Тот же, что похитил нас в Эдинбурге. Он держал меня в плену несколько недель, но я сбежала, а Тайлер Янг… – На мгновение ее голос задрожал от боли. Чары едва не рассеялись, но Грей оказалась сильнее своей печали. Простые человеческие эмоции не могли взять над ней верх. Она всхлипнула и выпрямилась. Остальные последовали ее примеру. – Тайлер Янг попытался спасти меня, но тот человек его убил. Это ужасная трагедия.

– Ужасная трагедия, – эхом отозвалась женщина-полицейский. Ее пальцы мягко скользнули по бедру сестры.

– Брать показания у моих сестер не нужно, – заявила Грей, и офицеры хором согласились.

– Мы не станем подвергать их этим испытаниям, – подтвердил главный детектив, поглаживая икры Грей тыльной стороной ладони.

– Чокнутый поклонник, – повторил кто-то из них.

– Псих. Настоящее чудовище, – отозвался другой.

– Какая ужасная трагедия, – вклинился третий.

Грей взглянула на меня, и полицейские снова повторили за ней. Со всех сторон на меня уставились расширенные зрачки. Но я выдержала взгляд. В груди пульсировала та самая сила, которая нас связывала.

Отвернувшись, я вышла из комнаты и оставила ее позади.

Я затаила дыхание, заметив взирающее на меня с пола лицо сестры.

Даже когда это просто татуировка, первое, что бросается в глаза, когда смотришь на Грей, – тонкий шрам в виде полумесяца. Второе – ее умопомрачительная красота. Журнал «Вог», видимо, прибыл почтой и приземлился прямо на коврик в холле, где я и нашла его в призрачно-серебристом свете утра.

Впрочем, в этот раз на обложке была не она, а Тайлер. И хотя на его руках и груди было много татуировок, портрет Грей среди этого моря узоров бросался в глаза. Я включила свет, подняла журнал и принялась изучать Тайлера вблизи.

На фото, которое выбрал редактор, Тайлер сидел на стуле, облаченный в какую-то рыболовную сеть и красные лоферы. Ноги были скрещены, черные волосы, обрамляя лицо, падали на плечи. Текста не было. Только фото, дата рождения и дата смерти. Ему было двадцать. На год моложе, чем Грей.

– Ты готова? – спросила Виви, спускаясь по лестнице. Она была одета в самый закрытый наряд, который я видела с тех пор, как лет десять назад она запретила Кейт покупать ей одежду: классическое темное платье, прикрывающее колени и татуировки на руках. На губы Виви нанесла сливовую помаду.

– Кто ты такая и что ты сделала с моей сестрой? – спросила я.

– Не смешно, Айрис.

– Что, еще слишком рано для шуточек про подкидышей?

Виви обняла меня за талию и положила голову на плечо.

– Тайлер мне нравился, – заявила она, изучая обложку «Вог». – Он точно заслуживал лучшего.