Дом колдовства

Я устремился к нему, не удержав его руку, но зато освободившись от его мертвой хватки. Он ползал и барахтался вокруг меня, а я в бешенстве бил его по уродливому лицу, моя правая рассекла его губы, левая ударила в челюсть, а потом по шее, пальцы вцепились ему в глаза, но расцарапали щеку, потому что он отдернул голову. Он попытался встать. Я бросился на него как раз в тот момент, когда он начал подниматься, и угодил ему коленом в челюсть. В бедре вспыхнула резкая боль, и мне показалось, что я сломал колено. Джокер снова упал, перевернулся набок и попытался подняться. Я шагнул к нему. Боль огнем обожгла колено, но я мог ступать на ногу и, добравшись до него, лягнул в лицо. Это его доконало. Он упал, уже больше не пытаясь сопротивляться.

Я обернулся. Мария смотрела на меня, открыв рот. Я подошел к машине, сел на заднее сиденье и крикнул ей, чтобы она трогалась. Машина так рванула с места, что меня отбросило на спинку сиденья. Мария лихо погнала машину по извилистой дороге, и я с трудом, цепляясь за спинку, Перелез на переднее сиденье и сел рядом с ней.

Один раз я оглянулся назад. Джокер поднялся на четвереньки и мотал головой. Судя по его лицу, он вполне мог добраться до телефона и позвонить Торелли, как только будет в состоянии вспомнить об этом. Тучи надо мной сгущались.

Я наклонился вперед, глядя на дорогу и умоляя машину бежать быстрее.

Может быть, я еще успею. Может быть.

16

Мария гнала машину, как маньяк, и, домчав до бульвара Мануэля Гусмана, свернула направо.

Я сказал:

— Детка, почему ты не уехала? Я же велел тебе уезжать прочь.

Она взглянула на меня, сжав зубы, а потом сказала:

— Я хотела, Шелл. Я очень испугалась. Хотела уехать, но не могла. Просто не могла бросить тебя, ведь... ведь он мог тебя убить. Я просто не могла уехать...

Несколько минут прошло в молчании, потом она спросила:

— Куда мы едем?

— Не мы. Я- Ты и так уже слишком рисковала. Тебе лучше где-то отсидеться.

Я бегло рассказал ей обо всем, что случилось: о Еве, о том, что ее убийца сейчас на пути на Галл-Айлендс и, может быть, в этот момент уже почти у цели.

— И мы туда поедем? — спросила она.— Но ведь тебя могут убить.

Я не ответил, но в том, что сказала Мария, было правды больше, чем она могла предположить. Конечно, я должен был убить Джокера. Но одно дело убить человека в пылу драки или в момент, когда он направил на тебя пистолет, и совсем другое — когда он беспомощен. И все-таки мне следовало его убить. Сейчас, или очень скоро, он позвонит Торелли и расскажет ему обо всем, что произошло.

Еще раньше Торелли позвонил убийца Евы, который, несомненно, доложил ему, где находится папка с документами, и получил от него указание забрать эту папку и привезти ему. Торелли без труда сопоставит эти два звонка, а когда это сделает, то сразу поймет, что я не только остался жив, но еще узнал о Еве и, возможно, направляюсь сейчас по следу убийцы. А стало быть, и за документами. Он сразу догадается, что я не какой-нибудь болван, случайно попавший в номер, забронированный Стрелком на имя Бродина.

Все это достаточно плохо, но хуже всего то, что следующим шагом Торелли, вне всякого сомнения, будет приказ —отправить отряд людей на Галл-Айлендс, в погоню за Шеллом Скоттом. Моим единственным шансом на успех была быстрота — прибыть на остров и отбыть еще до того, как туда доберется шайка Торелли. Что я сделаю, оказавшись там, я еще не знал. Но там находились сейчас документы, которые я должен добыть, а это самое главное.

Внезапно Мария затормозила и остановила машину у обочины. Я посмотрел на нее.

— Я больше не могу,— сказала она, сжав руки на коленях.— После этой драки мне кажется, что я просто распадаюсь на куски. .

Ее стало трясти. Я резко сказал:

— А ну-ка, соберись! Этого еще мне не хватало! Садись на мое место. За руль сяду я.

Мы поменялись местами. Я ненавидел себя за эту грубость, но, если бы я стал ей сочувствовать, она бы совсем расклеилась.

Я переключил скорость и поехал к пристани, где надеялся арендовать лодку.

Найти лодку стоило мне пятнадцати драгоценных минут— после того, как мы приехали на пристань,— и целой горсти песо. Но зато я получил быстроходную моторку и точные указания о курсе на Галл-Айлендс.

Эти острова уникальны тем, что они необитаемы, но зато населены миллионами птиц, буквально миллионами громкоголосых чаек. Острова лежат примерно в миле от берега — шесть крохотных точек в синеве океана. Над ними всегда носятся чайки, издавая пронзительные крики. Эти птицы гнездятся там и выводятся, острова служат им чем-то вроде заповедника.

Островов, как я уже сказал, было шесть, и это весьма осложняло мою задачу: ведь я не знал, на каком именно острове спрятаны нужные мне бумаги. Я не мог не отдать должное находчивости Евы: она выбрала для бумаг прекрасное хранилище.

Когда я раздобыл лодку, Мария почти повисла на мне, умоляя меня остаться, умоляя словами и глазами. Один раз я чуть не стряхнул ее с себя. Но, господи, как я любил ее в эти мгновения!