Дом, который будет ждать. Книга 1

Пока я размышляла о перспективах своего существования на отдельно взятой лесной поляне, мы добрались до крыльца, и Домиан вежливым, но решительным жестом остановил меня.

– Лиз, – я вздрогнула, но, вспомнив его абсолютное нежелание слышать мои объяснения, что я – не она, на этот раз промолчала, – Лиз, я понимаю, что ты всё забыла, – тут его красивое лицо на мгновение исказила боль, – но я помогу тебе вспомнить, верь мне. А сейчас я хотел бы представить тебе слуг…вдруг ты вспомнишь кого-нибудь?

В его голосе прозвучала такая неприкрытая надежда, что мне невольно стало стыдно, что я ничего не помню. Понятно, что я и не могу помнить, но всё равно…как-то неловко не оправдывать надежд.

– Освальд, – произнёс Домиан и прямо передо мной из воздуха соткался высокий сухощавый джентльмен абсолютно аристократической наружности: седые волосы подстрижены и зачёсаны назад, аккуратная щёточка усов над приветливо улыбающимися губами, кустистые седые брови и внимательные жёлтые…подождите…жёлтые?! глаза. Одет джентльмен был так, как обычно одевались мужчины в любимых мною фильмах про английскую жизнь позапрошлого века. Чёрный долгополый сюртук, белоснежная рубашка, жилет в тонкую полоску и сверкающие ботинки…

– Миледи, – он склонился в глубоком поклоне, – какая радость снова видеть вас дома. Бесконечно счастлив вновь служить вам.

– Я тоже очень рада, Освальд, – слегка натянуто улыбнулась я, – но, знаете, я ничего не помню…Мне так неловко, – я растерянно пожала плечами.

– Ничего, – доброжелательно произнёс джентльмен, улыбнувшись чуть шире, и я вздрогнула, увидев солидного размера клыки. Мамочки…он что – вампир? Или оборотень?

– Освальд – мажордом и дворецкий, – сообщил мне Домиан, – он руководит остальными слугами и делает так, чтобы они выполняли свою работу, никому не мешая. Ты…не помнишь его? Он много времени проводил с тобой, Лиз…

Я покачала головой, расстроенно взглянула на Домиана и виновато улыбнулась Освальду. И вдруг перед глазами мелькнула картинка, на которой Освальд, выглядящий точно так же, как сейчас, стоял возле выхода в лес и что-то строго объяснял маленькой девочке с глазами цвета весеннего неба, которая словно перенеслась сюда с моих детских фотографий. Только вместо коротких сарафанов или брючек на ней было длинное платье с большим бантом сзади. И почему-то я чётко понимала, что это моё собственное видение, Дамиан не имеет к нему никакого отношения.

– Я однажды хотела пойти погулять в лес, а вы объясняли мне, что этого нельзя делать… – я вопросительно взглянула на Освальда, и он обменялся с Домианом радостными взглядами.

– Ты вспоминаешь, Лиз! Я же говорил! – Домиан запрокинул голову и счастливо засмеялся, выглядя при этом настолько сексапильно, что я с трудом оторвала от него взгляд. Крис, опомнись, слюной захлебнёшься…

– Откуда? Я вообще, – тут я как с крыши прыгнула, – я, ну как бы сказать-то, вообще не из этого мира, вот…

Но, если я думала потрясти Освальда и Домиана сообщением о своем нездешнем происхождении, то очень сильно промахнулась: они переглянулись и Домиан ответил:

– Лиз, это совершенно не важно. Во-первых, я слышал, как колдун говорил, что ты «существо из-за Грани». Во-вторых, это не имеет никакого значения. Реальность даёт множество отражений, и человеку очень легко заблудиться, случайно переходя из одного отражения в другое. Ты просто потерялась, Лиз, но, хвала Бесшумному, которого почитают на этой ветке Мирового Дерева, ты нашла пусть домой. Сюда.

– Ветке Мирового Дерева? – с искренним интересом переспросила я. – А что это?

После краткого, но обстоятельного объяснения я поняла, что Мировое Дерево – это некий аналог Вселенной, в котором от ствола, или Мировой Оси, отходит невероятное количество ветвей – миров. И можно, «перепрыгнув» с одной ветки на другую, оказаться в другом мире, и я, которая Лиз, видимо, когда-то ушла не в ту сторону, а теперь вернулась на свою «ветку». С ума сойти можно…

Тем временем Домиан решил, что нужно, пожалуй, представить мне и остальных слуг. Он взял меня за руку, и я послушно двинулась за ним, чувствуя, как моя ладошка почти теряется в его большой и, как ни странно, тёплой руке. Мне почему-то казалось, что он какой-то…ненастоящий, что ли. Но рука, сжимающая мою ладонь, была совершенно человеческой: тёплой, сухой, сильной. Мы подошли к границе участка, за которой начинался мрачный и почти непроходимый лес, и Домиан негромко позвал:

– Хантер, можно тебя побеспокоить? Я хотел бы представить тебя вернувшейся Хозяйке.

Я понимала, что он, в принципе, мог бы и мысленно с этим неведомым Хантером пообщаться, но ради меня старается соблюсти все условности: мало ли, вдруг я ещё что-то вспомню.