Дом, который построил Майк

Ну и побрел я в подвал, надо сказать вполне и очень прилично обставленный, с чистенькими до противности туалетами, и чудненькой курительной комнатой, с массивными кожаными креслами и старинными гравюрами прекрасных наездниц по светло охровым стенам. Упал я на этот диван, и стадия опьянения моментально вступила в четвёртую фазу, фазу благотворной дрёмы.

ЦИТАТА

...если вы проснулись в курительной комнате у Роя Майлза, значит, вы там и заснули.

Я.

А проснулся я оттого, что кто-то легонько тряс моё остроё колено. Тихонько, не торопясь так, открыл глаза. Батюшки святы - Дианка Спенсер. Позади неё стоит такой большой мужик, ну совсем как большой старый, антикварный комод. Видно тот самый камердинер, о котором говорила Верка. Принцесса такая вся, наклонилась надо мной и типа спрашивает, - "Ар ю ол райт?" Грешный мой язык отсох от такой напасти, и я только рукой махнул, как Семен Семёнович своей жене после пьянки в ресторане "Плакучая Ива" с дичью из фильма "Бриллиантовая рука". Типа того что - ол райт, ол райт. Она так по-доброму усмехнулась и спрашивает снова, - "Ху ар ю?" (для идиотов, кто по-английски не говорит, это означает, - "Ты кто такой то вообще будешь, незнакомец мой невзрачный?") Я грудь свою выпятил почти так же как спину ежедневно гну, и грю, - " Ай эм эн артист!" Для идиотов - "Я самый крутой художник, чо, не видишь что ли?"

Тут она глазенки свои принцесские как расшеперит, и давай смотреть на меня восторженно во все эти же глазенки английские. Потом наклонилась надо мной, обняла нежно за шею и крепко так, не по дружески как-то, а совсем иначе-иначе поцеловала меня прямо в мой рот. Вот сюда прямо. Глядите! А потом еще языком у меня там повернула, вычищая гарь Астры и накипь Каберне. Я её давай своим языком отпихивать, неудобно всё-таки, пахнет не вкусно, перегаром и вааще. Короче говоря, немного нам языками побороться пришлось. А этот комод позади неё стоит, насупился как кот и пальцы свои колбаски крутит. А Диана оторвалась от меня с характерным чпокающим звуком и прошептала, - "Ю дид а ловли джоб". (Ты такой классный парнишша, и сделал прекрасную работу).

Сказала и спокойно себе пошла в женское отделение, даже не зная, что в августе 1998 года сдохнет в тоннеле Алма в Париже. "Комод" остался стоять в курительной и громко сопеть в широченные ноздри. Кубинская сигара легко вошла бы в каждую, и не задумываясь.

Раздалось душевное пение смываемой воды и через минуту, шелестя джинсами Пепе, принцесса, одарив меня улыбкой, прошествовала по лестнице наверх к гостям и Майлзу. Комод последовал за ней.

А я как дурак сидел еще с полчаса и тупо смотрел на гравюру с молодой барышней, гарцующей на прекрасном арабском скакуне. Тупо поднялся и поплелся наверх, в шумную толпу. Тупо взял себе с подноса бокал каберне и тупо выпил, не чувствуя приятной горечи вина.

Диана уже уехала со своей мебелью.

Судя по всему, портрет ей очень понравился, потому как Рой Майлз бегал не по старчески вокруг гостей, а лицо его обширное светилось красным счастьем, как планета Марс на утренней зорьке.

Тут ко мне Верка подбегает и спрашивает типа, успел ли я спрятаться, когда Диана пописать пошла.

А я такой стою и молчу тупо, улыбаюсь чему-то своему. А Верка тем временем, поправив свои длинные блондинистые, красивые волосы продолжает рассказывать, что Принцесса как вкопанная остановилась у портрета и стояла так, наверное, минут десять практически не двигаясь. Глаза ее такие большие, выпуклые, очаровательные, как у Крупской, наполнились скупыми букенгемовскими слезами и, поманив Майлза, спросила, где сам художник. Майлз ответил, что художник куда-то вышел и будет скоро. Сам Верке сверкнул глазами, мол, звони немедленно, посылай машину, короче, делай что хочешь, только привези красавца, такой позор мне не пережить. Не рассказывать же Диане, что Серёга бухой лежит в алкогольной коме вот уже второй день.

Но оправдывался он напрасно, так как принцесса пропустила все его слова мимо красивых королевских ушей, думая о чем-то своем. Потом выпила залпом бокал каберне, походила по залам галереи, рассеяно осмотрела все картины Чепика и спросила у Майлза, не отходящего от неё ни на шаг, где у тебя тут женский туалет на предмет пописать.

Майлз указал на дверь в бейсмент и учтиво удалился. Диана в сопровождении мажордома проследовала вниз, и никто не осмелился пойти вперед и предупредить меня о высокоперсонном визите.

А дальше всё произошло, как я уже описал.

Ах ты, черт, подумал я, осенённый простой разгадкой, значит "джоб ловли дан" было сказано не о моём умении вертеть языком во рту, отпихивая навязчивый язык принцессы, а просто она меня приняла за автора своего портрета, художника Сергея Чепика.

Одним простым словом, ничего я никому не сказал об этой славной встрече. Отложил до лучших времён. Майлз, мазафака, послал меня с моёй мазней на хой, даже не удосужившись посмотреть на картины, хотя одна из них провисела месяц в Королевской Академии Художеств, а другая в Британском Военном Музее в заказнике лежит.