Дом Крови (СИ)

Как и рукоять, гарда была своеобразным произведением искусства. Выполненная в виде тонкой, ювелирной работы неизвестным мастером было запечатлено канувшее в веках сражение. Где люди и существа похожие на тех, какие были на рукояти сражаются с гротескными чудовищами и гигантами. Только теперь эти существа отличались. У них были ноги и крылья за спиной. И лезвие, самое странное из всего. Выполненное из странного, матово-черного метала, с явными прожилками из серебра. Самое лезвие было зачем-то скручено в спираль от гарды на одну треть клинка. Только потом начиналась чуть более широкая режущая часть, на которой на всей длине были выбиты тускло светящиеся алым колдовские-руны символы. Даже издали, кинув первый беглый взгляд на это чудовище в облике прекрасного юноши мой глаз сразу зацепился за его оружие. Да и тогда просто не было времени все рассматривать. Но теперь, когда оно лежало передо мной. Все внимательно разглядев я только и смог, что языком цыкнуть восхищенно.

Оружие пришедшее из глубины веков и достойное королей.

Орден Искупления, инквизиция, да и сам Нестор в частности теперь носом землю рыть будут, восстанавливая репутацию. Они будут за мной гоняться чисто из принципа. Мало того, что сам еретик некромант и убийца, так и еще и такое оскорбление нанес. Сам сбежал и древний артефакт из под носа спер.

— Уу-у-х. Какая красота, — только и смог выдохнуть я, когда все эти мысли галопом со скоростью лучших атрийских скакунов промчались в голове.

Машинально, я взял его в руки, рассматривая. Левая рука меня была сломана, хоть после наложенных заклинаний она меньше болела, тревожить ее было не желательно. Так что я аккуратно взял его в и провел легонько пальцами правой руки по лезвию. Не знаю, было ли это проведение, толи наваждение. Но я сделал то, что сделал. Естественно я порезался. Клинок был бритвенно острым.

— Ай, проклятье.

«Сила мечника в руке, а вот мастерство — в пальцах. Вот и нечего рисковать, водя ими по лезвию.» Тут же вспомнилась мне фраза сказанная рычащим, басовито деловым голосом словно он перекатывал камешки во рту, покинувшего нас добродушного здоровяка, подмастерье кузнеца Харви.

–…Дарий, слышишь. Ау, проснись…– Позвала меня Полночь отрывая от любования клинком.

— Да идем, — ответил я, схватившись за рукоять клинка.

И чуть не выронил его, потому что существа, из которых было выточена рукоять словно зашевелились под рукой как только кровь и порезанных пальцев попала на них. Рубины, что были вплавлены в их пасти вспыхнули, как и паук на навершии, а все символы на лезвии заалели.

Удивляться было некогда, прислушавшись к чувства я не ощутил ничего тревожного, так что потом разберусь. И я побежал с порезанной рукой и горящим, алыми символами клинком за пятном из теней в сторону пожарища. Но не успел даже добежать до середины разрушенной деревни как меня снова накрыло то ощущение. По коже пробежал озноб. Не мягкий, словно хлопок поцелуй бодрящего ветра, которым меня одаривает Полночь, а это мерзкое чувство словно ты подцепил пиявку-слизня в ледяной воде. Проклятье брошенных гробниц. Бремя непостижимого естества проклятого богами.

Но на этот раз оно было тихое, слабое, едва дававшее о себе знать. Но тем не менее, я точно почувствовал ее присутствие. Я обошел сплавленную в единый оплавленный кусок кучу ужасно смердящих мертвых тел. Подойдя к наполовину обгорелому, обрушенному безумствовавшим в ночи пламенем Нестора крестьянскому дому. Что стоял совсем рядом со сгоревшей часовней. Ступая как можно тише по совету Полночи. Еще на подходе она дала мне знак на безъязыком, чтобы я был как можно тише.

И ступая как можно тише, на одних носочках, обходя все возможные обгорелые куски я услышал тихие всхлипы. Кто-то сидел внутри в погребе сгоревшего дома и тихо плакал. Учитывая где мы находимся, наличие выживших местных крестьян крайне маловероятно, они бы точно вышли утром, когда тут орден хозяйничал и читал молитвы, стаскивая все трупы в кучу. А чувство, абсолютно точно выдававшее этих тварей сообщало, кто именно там сидит.

Гребаная Марика.

Эта мелкая повелительница тумана. Эти идиоты мало того, что упустили ее, они даже не потрудились проверить ближайшие дома. Она никуда не сбегала, она просто спряталась в самом ближайшем доме. Забившись в самую первую нору какую нашла.

Остановившись у этого дома я выругался перестав скрываться. И всхлипы тут же смолкли.

И я шибанул ногой по какой-то обугленной деревяшке. Она улетела внутрь, громыхая. А затем крикнул, чтобы меня получше было слышно.

— Эй, ты, рабыня, выползай давай.

Тишина мне была ответом.

— Я сказал выползай, кровожадный ты кусок дерьма. Я знаю, что ты в погребе Марика. Выходи я сказал. Если ты заставишь меня лезть к тебе, я из тебя тварь, червя слеплю. Будешь как гусеница ползком передвигаться до конца вечности. Жизнь у тебя до-о-олгая.

Все так же тишина, словно там никого нет.

— Ну ладно, считаю до трех, а затем я сам полезу к тебе тварь. Я тебя предупредил. Три. Два.