Дом, куда возвращаемся

Подкупали простота, естественность повествования, доверительный рассказ автора о своих героях — в основном это были молодые люди, его ровесники, — о том главном, чем они живут, что их волнует и тревожит. Подкупала фигура самого автора, несколько угловатого, неопытного, порой даже неуклюжего в споре, но смело и честно защищавшего своих героев, привлекала его активная гражданская позиция. Он не стоял в стороне от тех тревожащих, сложных, подчас довольно острых проблем, которые волновали его героев, он сам весь был в этих проблемах. А проблемы и впрямь были непростые. Поиски смысла жизни — того, что делает человека настоящим человеком, а коллектив — коллективом людей, ибо только общий великий смысл делает невозможной жизнь человека вне коллектива, — стали для героев Василя Гигевича не какой-то абстрактной формулой, а конкретным содержанием души. Неприятие бездумного, растительного существования, жизни во имя каких-то узких прагматических задач остро чувствовалось в каждом рассказе.

Василю Гнгевичу, инженеру из небольшого районного городка Борисова, было тогда чуть меньше тридцати. Годы тут как будто и ни при чем, но они говорили о значительном жизненном опыте, приведшем молодого инженера в литературу. Жизнь и работа в заводском коллективе дали ему материал для творчества. В жизни искал и находил молодой писатель те обыкновенные, неброские с виду камешки, которые при филигранной работе в руках мастера могут превратиться в драгоценности.

Василь Гигевич родился после войны, сам он не видел войны, но трагическая сложность жизни людей поры военного лихолетья, когда все сущее взвешивалось на весах «жизни-смерти» и часто смерть становилась единственной неразменной монетой при расчете в борьбе за независимость Родины, нелегкая жизнь людей в послевоенные годы близки и понятны ему и хорошо чувствуются в его произведениях.

Был в этом сборнике рассказ «Через поле в конец», рассказ-притча, рассказ-раздумье, рассказ неоднозначной и непростой мысли.

Старик, человек, который, считай, уже прожил свою жизнь, прошел свое поле в конец, спрашивает у молодого, веселого, жизнерадостного парня, у которого все впереди — и жизнь, и любовь и радость, — беги, спеши, хватай, пока есть время: «Слышал ли ты, как поют купальские песни, бывал ли ты вечерами в деревне в те тихие, что аж все звенит, вечера, когда туман пластом ложится над рекой, цепляется зыбкими краями за кустарники, переползая в лощины…»

«Слышал ли ты, как поют купальские песни…» В этих словах не только и не столько тоска по давно ушедшей юности, ее времени, ее песнях. В этих словах тоска по тому главному, что незримо, но постоянно живет, должно жить в человеке, что связывает его с землей, с людьми — теми, что были до нас, и теми, что идут за нами, и страх за них, идущих за нами, чтобы они смогли, сумели взять с собой это главное, чтобы они поняли неизмеримую ценность этого главного. А главное не в сиюминутных и быстропроходящих радостях жизни, а в умении любить вот эти купальские песни, в умении понимать горе других и плакать над ним, как над своим собственным, в умении любить землю, на которой живешь, в умении любить людей, живших и живущих на ней.

Я обратил внимание читателей на этот небольшой, но интересный рассказ еще и потому, что к основной мысли его писатель будет возвращаться во многих других своих произведениях — рассказах «Иван», «Межа», повести «Дом, куда возвращаемся». Но возвращение это не повтор, не вариации на одну тему, это новое художественное осмысление новых пластов жизненного материала и авторский непокой, тревога и боль за судьбы своих героев здесь проявятся еще более выпукло и осязаемо.

Представляя этим коротким словом молодого талантливого писателя всесоюзному читателю, хочется верить, что знакомство с В. Гигевичем, с его произведениями — а он еще только в начале своего творческого поля — будет приятным и интересным.

Анатоль Кудравец