– Честно говоря, я и сама не знаю. Это было посреди ночи, а она говорила
мало. Может, просто имела в виду мое потрясение. Сначала парк, потом папа, потом бежала туда, и свитер…
Гэвин положил ладонь ей на руку, чтобы остановить ее.
– Что случилось по дороге? – с тревогой спросил он. Дом обещал вести
себя хорошо, и он ему поверил. Тогда почему сейчас в его груди вдруг словно
табун лошадей пробежал? – А что со свитером?
– Ничего.
была напугана, было поздно и темно и…
– Дэлайла.
– Сложилось впечатление, что все вокруг следило за мной. Деревья,
фонари. Как в парке.
Гэвин кивнул, а внутри все сжалось.
– Его мама сказала что-то еще?
– Нет. Я ушла в комнату Давала и немного поговорила с ним. Уверена, из-за
меня он утром завалил математику.
– Ты рассказала ему, что случилось?
происходящего.
Они остановились у ее шкафчика, и Дэлайла не сразу повернула замок и
принялась набирать код. Гэвин почувствовал, что его брови ползут вверх, но
ничего не сказал, а просто ждал.
– Не совсем. То есть я рассказала ему о Доме, но…
– Ты можешь рассказать, сама ведь знаешь. Если ты доверяешь Давалу, то
доверяю и я. Не хочу, чтобы ты хранила от него секреты, если думаешь, что так
защищаешь меня.
– Дело не только в этом. Он не понял бы. К тому же, думаю, мы это должны
держать при себе, пока возможно. Хотя бы сейчас.
Гэвин снова кивнул, медленно и скованно, словно его шея была тяжелым
грузом, висевшим на ржавом крюке. Он знал, что она права. Дом его расстроил, и он чувствовал странную тревогу, словно не был точно уверен, можно ли
доверять Дому, раз Дэлайла тревожится. Но в груди была и боль, ведь он
позволял такие предательские мысли о своей семье. Он ничего не стал бы
делать, что подвергнет семью опасности.
– Но ужин должен быть потрясающим, – сказала она, явно пытаясь сменить
тему. – Впечатли меня, и я дам тебе снова себя поцеловать. Но я не хочу, чтобы
на меня упало пианино или что-то еще…
– Ха-ха.
– Да, плохая шутка, – пожав плечами, заметила она. – Но, думаю, Дом не
осудит за пару поцелуев?
И теперь Гэвин уже не думал о злой судьбе, а вел себя как полный гормонов
подросток.
– Могу я попробовать что-нибудь непростое? – поддразнил он. – Найду
рецепт в гугле, и бац! Ужин на двоих, смешанный с поцелуями. Вот такой вечер
по мне.
Глава двадцатая
Она
Никогда еще тротуар не выглядел таким опрятным и невинным: он был
вычищен, а ступеньки блестели чистотой. Казалось, даже Мертвый Газон
немного привел себя в порядок: он казался более ухоженным, не таким грязным
и коричневым, чем когда Дэлайла видела его в прошлый раз. Если со двора и
доносились звуки, то она посчитала это невинным насвистыванием.
«Заходи, Дэлайла».
«Здесь нет ничего странного».
Приложенные усилия к подготовке к этому свиданию не помогли унять
нервную дрожь, когда она остановилась перед дверью и постучала.
Дэлайла понимала, что стоит рассказать о своих подозрениях насчет
свитера Гэвину, о том, что часть дома как-то прицепилась к нему и прошла за
ней в ее дом. Но она не могла себя заставить это сделать. Она толком не
выспалась, только проснулась… И не могла в тот момент разумно мыслить. Так
что решение, что свитер одержимый, было, несомненно, результатом ее
богатого воображения, потому что о другом варианте даже думать страшно.
Гэвин открыл дверь с привычной полуулыбкой и поманил ее внутрь.
– Привет, Лайла.
Ее ладони вспотели, она не могла избавиться от покалывающей тревоги, но
выдавила лучшую улыбку, пусть и фальшивую, и взглянула на него.
– Пахнет потрясающе! – сказала она, разуваясь и снимая куртку, пока
Гэвин, помогая ей, скользнул руками по ее плечам.
– Спасибо, – сказал он и отвернулся, чтобы повесить куртку на вешалку. –
Я, м-м… Я готовил.
Дэлайла обернулась, и, увидев его красные щеки, ощутила облегчение.
Нельзя сказать, что она не думала, будто ужин мог приготовить Дом – она
разглядывала бы с мыслью, что он подсыпал в ее порцию крысиный яд.
– Хорошо, – глуповато ответила она и поспешила добавить: – То есть это
неплохая тренировка. Хотя тебе это и не нужно, ведь Дом
готовить. Я только…
Гэвин положил теплую ладонь на ее руку и прошептал:
– Я понял, что ты хотела сказать. Все хорошо. Спокойнее, нервная ты моя.
Дэлайла судорожно выдохнула и огляделась в прихожей, пока Гэвин
терпеливо стоял за ее левым плечом, ожидая, когда она успокоится. В этих
стенах не ощущалось того комфорта, что был во время их прогулок по городу, во время встреч наедине в кабинете музыки в школе; и даже природная
уверенность Дэлайлы не смогла побороть нервную дрожь.
– Дом, – сказал он в комнате. – Дэлайла пришла к нам в гости. Как я и
говорил тебе, – он замолчал и многозначительно склонился к ней, добавив: – и
тебе… Она очень важна для меня. Я рад, что она пришла.
Растение у входной двери пошевелилось. «Приветствие?» – подумала она, а
абажур склонился в ее сторону.
Дэлайла робко помахала комнате и в сторону ступенек.