Дом лжи

О муже Вики Саймоне мне не нужно знать ничего особенного. Кроме того, что у него есть деньги, которые его жена собирается взять и отдать мне. И все же немного прилежания не повредит.

Ха, такого я не ожидал…

Родился и вырос в Грейс-Парк. Проверим. Детство – ничего интересного. Учился в начальной школе Хиллтоп, потом в средней школе Грейс-Парк, окончил «Грейс консолидейтед». В день выпуска произносил прощальную речь… ладно, был местной звездой лыжни и беговой дорожки, побил рекорд школы по забегу на две мили. Молодец Саймон.

А вот это уже любопытно. Вышел из «Грейс консолидейтед» в мае 2003-го. А Университет Чикаго окончил в 2010-м. Целых семь лет на то, чтобы окончить вуз? Ты ли это, Саймон, ученик, говоривший речь при выпуске из школы? Может, ты решил отдохнуть? Но где?..

Так, поставим здесь знак вопроса и двинемся дальше.

Отец, Теодор Добиас, впервые добился крупного успеха в 2002-м – по решению суда наниматель выплатил его клиенту тридцать миллионов долларов в деле о нанесении вреда здоровью при помощи электричества, что, вероятно, означает, что кого-то шарахнуло током. Теодор, как адвокат этого парня, тоже огреб хороший куш. В общем, ура обоим.

2004 год, Глория Добиас – мать Саймона и жена Теодора, профессор права из Университета Чикаго – умерла от передозировки болеутоляющего. Самоубийство? И в новостях, и в пресс-релизе Чикагского универа один туман. Речь только об инсульте, о проблемах со здоровьем, но ничего конкретного о причине смерти.

После этого Теодор уехал из города. Не из Грейс-Парк, вообще из Чикаго, в Сент-Луис. Работал в юридической фирме в Алтоне, Иллинойс, почти на границе Иллинойса и Миссури, где делал серьезные бабки на асбестовых делах[29]. В его биографии, которую я выудил из давнишних файлов его компании, сказано, что он отсудил для своих клиентов более двухсот миллионов долларов компенсаций. А это огромные деньги для юриста, который обычно получает треть выигранной компенсации в оплату за свои услуги.

Теперь понятно, откуда взялся двадцатимиллионный трастовый фонд Саймона.

Но самое интересное случилось двенадцать лет назад, в мае 2010-го. Теодор Добиас, к тому времени сверхбогатый человек, адвокат, хорошо известный и в Алтоне, и в Сент-Луисе, ведущий защитник в тяжбах по делу об отравлении асбестом, умер. Но не своей смертью – его нашли мертвым в собственном бассейне, с ножевым ранением в живот. И кого же подозревала полиция?

Нет, его не арестовали, насколько я понял. Много раз допрашивали, а прессе сообщили, что ведут допросы «заинтересованного лица», вот журналисты и сообразили – речь идет о единственном сыне покойного.

– Саймон Питер Добиас, – шепчу я себе. – Уж не ты ли грохнул папашу?

И вспоминаю, что рассказала мне Вики, – это безумное условие, по которому жена Саймона не могла наложить лапку на деньги его отца до тех пор, пока их браку не исполнится десять лет.

«Отец Саймона не доверял мне» – вот что она сказала.

Старый Теодор считал тебя шлюхой, жадной до чужих денег, Вики. И, похоже, не ошибался. Интересно, что ты почувствовала, когда он тебя раскусил?

А еще интереснее, чем была занята миссис Вики Ланьер Добиас в ту ночь, когда убили отца Саймона…

29. Саймон

В четверть восьмого я выхожу из школы и начинаю десятимильный забег по району Викер-парка, до переулка за «Вива Медитеррейниа» и обратно. В переулок вбегаю задолго до назначенного срока, то есть до восьми, когда мы посылаем друг другу эсэмэски. Конечно, я уже не бью скоростные рекорды, как в молодости, но милю за шесть минут пробегу даже во сне. Так что еще успеваю отдохнуть, потянуться, поглазеть на жителей кондоминиума, которые жарят в своих патио мясо или просто пьют коктейли.

Я никогда не жил в таком районе, как этот. Да что там, я вообще никогда не жил в большом городе. Всю свою жизнь провел в Грейс-Парк. Отец съехал из дома вскоре после маминой смерти, почти сразу после того, как я дал ему понять, что у меня больше нет отца. Он переехал в Сент-Луис и нанялся в юридическую фирму, специализировавшуюся в выколачивании компенсаций для рабочих асбестовых производств или таких, где асбест используется хотя бы в каких-то вспомогательных целях. Если работнику такого производства случилось заболеть мезотелиомой, то он идет к юристам, те оформляют за него все нужные бумаги и являются с ними в суд, а дальше уже, что называется, дело техники. К тому времени графство Мэдисон в Иллинойсе давно уже стало флагманом так называемой мезоюриспруденции, на которой юристы поднимались, как тесто на дрожжах.