Дом лжи

Прошло семьдесят пять минут. Раньше, чем я ожидала. В номере слышимость куда лучше, чем в шумном зале, почти ничего не мешает. Его стоны, конечно, раздражают, но они же дают подсказку.

ОН: «Ты… какая ты удивительная».

ОНА: «Тебе нравится?»

ОН: «Нравится… еще как».

ОНА: «А так твоя жена делает, Пол?»

ОН: «Жена? Жена вообще ничего не делает. Лежит, как мешок с картошкой. Иногда мне пульс у нее проверять приходится».

Оба смеются.

Примерно через час, то есть уже после полуночи, вниз спускается Мелани. Мы знакомы давно – были когда-то коллегами в «развлекательном» бизнесе, из которого она так окончательно и не ушла, хотя стала студенткой и вот-вот получит диплом по социологии. Надеюсь, у нее все сложится и она найдет себе другую работу. А пока Мел подрабатывает привычным способом, хотя подработка и основная работа – это, понятное дело, не одно и то же.

Я протягиваю ей конверт. Она открывает его, пересчитывает деньги и говорит:

– Здесь больше, чем мы договаривались. Слишком много.

– Считай, что это бонус. Ты хорошо поработала.

– Да уж… Жену свою он не любит, сразу ясно.

Она снимает с платья хрустальную брошку и отдает мне.

– Думаю, я отсняла все, что там было. Будешь использовать – закрась мне лицо.

– Конечно, Мел. Хотя вряд ли до этого дойдет.

Мы обнимаемся на прощание.

– Не бросай учебу, – говорю я ей. – Обещай, что получишь диплом.

– Обещаю. Осталось всего два семестра, даже меньше. – Вдруг она оглядывается по сторонам, потом наклоняется и шепчет мне прямо в ухо: – Слушай, а чем он тебе насолил, тот парень?

44. Кристиан

Вики лежит на мне и то наматывает мои грудные волосы себе на пальцы, то снова распускает – думает о чем-то своем. О чем, не знаю: она мне не рассказывает, а я не спрашиваю, боюсь отпугнуть ее излишней настойчивостью.

Думаю, не стоит пока выспрашивать, кто я для нее – финансовый гуру, который к тому же приятен для глаз и очень неплох в постели, или кто-то поважнее. Гевин прав: главное сейчас – деньги. Нельзя упустить приз, до которого осталось всего около месяца.

Но чем ближе третье ноября, тем сильнее я нервничаю, прямо как на бейсболе, когда питчер[38] подает один неберущийся мяч за другим, но наступает девятый иннинг, выигрыш уже маячит впереди, и ты вдруг начинаешь напрягаться.

– А что у тебя вышло с отцом Саймона? – История с Теодором Добиасом мне непонятна, и это плохо. Ведь если Саймона Добиаса можно раскачать так, что он пойдет на убийство, то мне лучше бы знать об этом заранее, еще до того, как я помогу Вики украсть у него деньги.

– Ну, он, видно, считал, что Саймон был нужен мне только из-за денег. Может, дело было во мне, а может, он так относился ко всем женщинам…

– Или не доверял Саймону.

– Это точно. Саймон… – Вики упирается подбородком мне в грудь и глядит на меня. – Когда смотришь на Саймона, то видишь симпатичного парня, который умеет быть забавным и обаятельным, но при этом до меня у него почти не было серьезных отношений с женщинами. Насколько я знаю, настоящая девушка у него была всего одна, и то лет так в восемнадцать. Ее звали Лорен, и она разбила ему сердце. Это было, как раз когда умерла его мать, так что у него тогда вся жизнь перевернулась.

– О, так она умерла? – спрашиваю я, прикидываясь простачком.

– Ну, это целая история. Мать Саймона – ее звали Глори – преподавала право, как теперь Саймон. У нее случился удар, который усадил ее в инвалидное кресло, частично повлиял на ее умственные способности и сломал карьеру. Отец Саймона Тедди заработал тогда хорошие деньги и стал вести себя как холостяк. Он изменял жене. Саймон его застукал.

– Застукал?

– Ага. Их вдвоем. Тедди как раз трахал свою бабенку у себя в кабинете, когда туда зашел Саймон и все увидел.

– Жесть.

– Точно, жесть, да еще какая – ведь Саймон буквально боготворил мать. Он не смог сказать ей, что вытворяет за ее спиной Тедди. Так и держал язык за зубами. А потом Тедди промотался, и ему не хватило денег, чтобы оплатить для Глори сиделку на дому. Короче, муж решил поместить Глори в больницу, Саймон психанул, и где-то в это время Глори выпила пузырек болеутоляющего. – Она смотрит на меня. – Рад, что спросил?

– Значит, сам Тедди потратил все деньги на женщин, но не хотел, чтобы сын пошел по его стопам? И поэтому наложил такое условие на фонд?

– Наверное.

– А что случилось с самим Тедди?

Она смотрит на меня долгим взглядом.

Да, неудачно я сформулировал вопрос. «Что случилось с Тедди…» Надо было спросить более обтекаемо, типа «А что было после смерти Глори? Саймон помирился с отцом?» Чтобы она не заподозрила, что мне известно – кто-то воткнул в Тедди нож.

Поздно идти на попятный, Ники. Начал игру, так продолжай.

И тут я понимаю, что Вики думает не над тем, почему я задал такой вопрос, а над тем, как много мне можно рассказать. Решает, как глубоко в свою жизнь она может впустить меня.