Дом малых теней

Там, наверху, очень славные дети, Киффи. Маргарет, Энни и все остальные. Милые ребята. Вроде нас с тобой. Пошли, Киффи, давай вместе. У них много вкусняшек. Там дамы в красивых платьях собирают цветы, там крысы-солдаты дерутся, задрав хвосты. Там кошечки играют принцесс, встав на задние лапы, а чинные лисы носят шляпы. Там всегда много кукол, и они играют сами, там солнечно, Киффи, так что пойдем с нами. Там кролик и мартышка умеют говорить, там гораздо лучше, чем ты можешь себе вообразить.

Кэтрин вскрикнула и проснулась.

…Издевательства во второй школе были хуже, чем в первой, главным образом потому, что жи-водерский навык детей недостаточно хорошо развит в младших классах. Она помнила, что каждое утро в течение почти что двух лет чувствовала себя настолько больной нервами, что едва могла есть, и проводила большую часть своих игр и обеденных перерывов, прячась в разных закоулках маленькой школы.

В детстве она молилась, желала и молилась, пока у нее не начинались головные боли, чтобы дети из специальной школы вернулись и забрали ее, как Алису. У нее был шанс, когда Алиса вернулась за ней в тот день в сентябре, и она пережила это во сне так же ясно, как в тот день, когда это произошло. Она даже запомнила все слова.

Она спала, или это был очередной транс? Сознание ушло так далеко вглубь, внешний мир все еще был размытым.

Это не воспоминания, напомнила себе Кэтрин. Это детские фантазии, созданные, чтобы объяснить похищение Алисы. Ее подруга никогда ничего не говорила о Красном Доме в тот день, когда она представляла, что Алиса вернулась за ней. Или говорила? Кэтрин не могла сказать наверняка.

Да и все те другие события — когда мальчик с деревянным лицом явился прямо на детскую площадку, чтобы спасти ее, когда все дети вдруг резко прекратили издеваться над ней, когда даже учителя почему-то стали относиться к ней настороженно, — она наверняка придумала. Все это фантазия.

Ее мутило. Подвешенный во мраке комнаты мозг утратил все ориентиры, она боялась, что упадет в обморок и снова очутится в самом сердце видения, где Алиса и ее спутник с деревянным лицом уже поджидают ее. На подбородке снова кровь. Еще один транс.

Попытавшись сесть, она зажмурилась от боли в шее. Центр тяжести ее тела резко ушел куда-то назад. Может, конечно, вся беда в том, что сама комната наклонилась, и кровать поехала по полу. Сложно было судить — в темноте нe было видно ни зги.

Старая ткань ночнушки неприятно терла кожу, но Кэтрин устала сопротивляться всем этим неудобствам Красного Дома. Все равно ее пот худо-бедно смягчил это рубище. Простыни тоже вымокли и похолодели. Горькое меловое послевкусие микстуры, что дала ей Мод, свербело нa языке. Кэтрин сглотнула — воспаленное горло горело. Воздух в комнате был спертым, терпко воняло мокрое дерево.

Она нащупала прикроватную тумбочку, кончиками пальцев коснулась стеклянного края стакана с водой, оставленного для нее Мод. Залпом выпив воду, которая тоже оказалась не то пыльной, не то несвежей, Кэтрин стала искать выключатель лампы. Во время поисков ее телефон упал с тумбочки и стукнулся о коврик на полу. Маленький прямоугольник экранчика вспыхнул, распространив ореол бледно-зеленого свечения над кроватью.

Слабый свет омыл крепко сбитую черную фигуру у подножия ее кровати. Та застыла прямо, будто бы слегка подавшись вперед. Кажется, она тянулась к Кэтрин, но оказия с телефоном застала ее посреди этого действия врасплох.

Экран быстро погас, погрузив комнату во тьму — еще большую, чем раньше. Кэтрин, ошарашенная, уронила стакан на покрывало.

Она не могла дышать от испуга. Руки и ноги одеревенели. Сердце набатом стучало в ушах. Все мысли ушли, уступив место одной-единственной, панической: господи, пока я спала, ЭТО сидело в дюймах от моих ног, сидело и ЧТО ОНО ТУТ ДЕЛАЛО?

Выпутавшись рывком из простыни — стакан скатился с матраса на коврик, застучал по деревянным половицам,— Кэтрин в панике потянулась к лампе. Пальцы казались набитыми ватой — никак не могли нашарить кнопку. Она была уверена, что ночной гость суетливо лезет из своего укрытия прямо на кровать и хватает своими холодными волосатыми лапами ее за ноги. Когда кнопка все же нашлась, у нее ушли последние силы на то, чтобы вдавить ее. Голова закружилась от ужаса, и Кэтрин подумала, что вот-вот грохнется в обморок.