Дом мертвых бабочек (СИ)

Хотя дышалось в лесу на удивление легко. Ноздри щекотал запах прелой листвы и влажной земли. Деревья еще не сбросили листву и шелестели, нашептывая что-то — то ли о призраках, то ли об осени. То ли о доме, где всё устлано воспоминаниями и крыльями мертвых бабочек.

Зеленоватый мох отчетливо выделялся на коре деревьев. А влажность будто обнимала, убаюкивала, путаясь в волосах.

Нейтан остановился и завертел головой. Он настолько задумался, что даже не заметил, когда исчезла из виду фигурка Лина. Да как он мог пропасть, он шел-то не настолько впереди!

Чувствуя себя полным идиотом, Нейтан позвал:

— Лин?

На секунду мелькнула мысль, что это глупая шутка. Иногда в детстве Брендон любил так делать: внезапно прятаться за каким-нибудь стволом и хихикать, пока его искали. Он подговаривал и Нейтана так подшутить над Лином, но тот всегда отказывался. И подобные выкрутасы Брендона терпеть не мог.

Лес вокруг шелестел. С желтой листвы на макушку Нейтана упала пара капель.

— Лин! Это не смешно.

Он уже почти жаждал, чтобы это была глупая шутка, и хохочущий Лин сейчас вынырнул из-за дерева. Конечно, Нейтан дал бы ему хороших подзатыльников и дико разозлился идиотской шутке — но лучше это, нежели гнетущая лесная тишина.

Где-то равномерно зачирикала птичка. Ни единого звука человека.

— Л-л-лин?

Пытаясь сохранить спокойствие, Нейтан прошел чуть вперед, вспоминая, на каком расстоянии от него шагал брат. Начал обшаривать кусты и деревья, усилием воли не впадая в панику. Если это не шутка, а никаких звуков не было, может, Лину стало плохо, и он валяется без сознания?

Это, правда, не объясняло того, как Нейтан мог не заметить. Не настолько уж он задумался!

Чужой смех вплелся в шелест деревьев, прошелся по загривку и будто бы смахнул с деревьев пару дождевых капель. Нейтан замер, боясь обернуться.

Он был точно уверен, что это вовсе не голос Лина. Это походило… на голос Брендона?

— Вот как это, чувствовать, что тебя бросают.

Голос походил на настоящий, звучал, как настоящий, и Нейтан не оборачивался. Сжал руки в кулаки, чтобы они не дрожали.

— Какого черта? — спросил Нейтан и посчитал победой, что голос звучал хрипло, но почти не дрожал.

— Я не знаю, Нейт. Вы оставили меня в компании призраков. Как я мог не стать одним из них?

— Чего ты хочешь?

— Поздновато спрашивать. А как думаешь, чего хотят призраки? Может, еще компанию? Им скучно и одиноко. Им мало меня. Теперь они хотят поиграть с другими живыми. Я был один, но вас двое.

Голос как будто приблизился, хотя шагов Нейтан не услышал. Он всё еще не оборачивался.

— И я, и Лин боялись, что унаследуем семейное безумие. А насколько этого опасался ты, Нейт? И как можешь быть уверен, что этого не случилось? Что всё сейчас — это не плод твоего богатого воображения. Голоса в голове. И главный местный призрак — это ты. Ведь разве не так было в детстве?

Нейтан зажмурился. Он никогда не произносил этого вслух, но, конечно, чертовски боялся! Он использовал воображение, чтобы создавать истории. Чтобы на их страницах оживали дома с призраками и шепчущие стены. Но разве каждый писатель в какой-то степени не безумен? Все эти персонажи, сюжеты и диалоги, которые Нейтан всегда продумывал сначала в голове. Продумывал или слушал?

И вдруг возвращение домой и смерть Брендона действительно что-то окончательно перещелкнули у него в голове? И Нейтан теперь такой же чокнутый, как тётя Элис, которая не умела отличать реальность от бредовых снов.

— Или призраки выбрали Лина. Как далеко он готов шагнуть, чтобы посмотреть в лицо страхам, как любит говорить ваша дорогая мать? И сколько нужно этих страхов, чтобы остановить его хрупкое сердце и присоединить к местным призракам?

Нейтан зажмурился еще крепче и замотал головой, чтобы прогнать навязчивый голос — чем бы он ни был на самом деле, галлюцинацией или призраком. Особенно помогала мысль о Лине. Куда его могли завести голоса, или куда он сам зашел, пока Нейтан тут стоит и дрожит?

Вспомнились слова Лина о том, что он видел накануне утром.

Как будто бы Брендона, но выглядел он угрожающе.

При жизни Брендон был улыбчивым парнем, их другом. Да, порой бывал жесток, но не больше, чем другие дети. Он бы никогда не причинил вреда ни Нейтану, ни Лину.

Ощущение чужого присутствия исчезло, Нейтан распахнул глаза. Оборачиваться не решился, но уверенно пошел вперед, отодвигая рукой мокрые кусты. К озеру. Лин говорил, они прогуляются до озера. Оно же совсем близко, наверняка и брат там.

Чуть дальше леса редели и сменялись болотами, топкими и гиблыми. Туда не только не пускали детей, но и взрослые из города предпочитали не соваться — хотя с удовольствием рассказывали истории о болотных огнях.

Лесное озеро располагалось еще на той территории, что прилегала к Эшмор-хаусу, так что формально даже принадлежало им. Довольно большое и в основном неглубокое.

В это время года берега покрывала высохшая трава вперемешку с оставшейся буро-зеленой. Под ботинками хлюпала грязь.