Дом моей судьбы

2 декабря. Найденова ходит со мной в школу. На уроке Мишка Балдин передал записку от Филина Гуле Булатовой. Она переслала ее через Найденову мне. Читаю: «Привет, Гуля! Не забывай меня, Киря». Зачем он это сочинил? Жаль, что мы записку не скрыли от Найденовой. Расстроится и перестанет ходить на учебу. Не понимаю Филина… Чужая душа потемки. Как ее узнаешь? «Лишь в человеке встретиться могло Священное с порочным». Прав Лермонтов? Прав Подкидышев? Нет! Совесть — что это такое? Стыд! Позор! Разве Кирилл этого не боится? Почему же он осмелился…

3 декабря. Сегодня были в клубе на спектакле. Там я познакомилась с Ниной Бабиной. Высокая, выше Найденовой, стройная и спокойная девушка. Сама подала мне руку: «Будем друзьями до выпуска». Гуляли с ней по улице. Очень начитанная. Рассудительная.

«Хочешь, познакомлю тебя с девочками-первогодками?» — спрашиваю.

«Кроме тебя, никого мне не нужно, — сказала она. — Друзей не может быть очень много…»

Когда Нина стала читать стихи, я вздрогнула: она почему-то напомнила мне Валерика… Я маленькая, сперва робею перед высокими девушками, но с Ниной мы нашли общий язык.

«Ты училась в ШРМ?»

«Училась, но бросила, — призналась она. — Тяжело — в училище и в школе. Время отнимает».

«Да, тяжело не на уроках, а из-за времени… Обедать некогда, — согласилась я. — Но я не брошу».

Вошли в общежитие.

«Гуля с тобой хочет потолковать», — вдруг вспомнила Нина.

«Ты ее знаешь?»

«Мы с ней познакомились сегодня утром. Она без тебя жить не может. А ты даже рисовать стенгазету ее не позвала…»

Это для меня гром среди ясного неба. Оставила Нину в коридоре и помчалась к себе в спальню. Гули там не оказалось. Я ждала ее.

Успокоилась, взяла книгу. Когда Булатова явилась, сделала вид, что не замечаю ее. Она стоит и молчит.

«Садись, чего ты?» — равнодушно заметила ей.

Хотелось обнять ее, обласкать, но язык мой присох. Уже догадывалась: она жаждет дружить с Кириллом! Записка, которую ей передал Балдин, в нее вселила надежду. Как мне ее утешить? Что мне делать? Уверять ее, что он имеет на нее виды? Или рассказать ей, что он дружит с Найденовой? Она все видела сама. Своих чувств я никому не открою!

«Вот что, Гуленька, — начала я деловито, — зря ты от общественных дел удалилась. Помогла бы девочкам карикатуры рисовать…»

«Ты же меня не позвала…»

«Не видишь, я кручусь! — сказала я. — Взяла бы да сама пришла в красный уголок! Неужели обязательно приглашение?!»

4 декабря 1963 г. Мне уже шестнадцать лет! Взрослая!

Мне уже шестнадцать лет,
Так чего же вы хотите?
Чтобы стала я монашкой?
Зачерствела, как сухарь?
Я люблю тебя, Кирилл,
Избалованный мальчишка,
Становлюсь душою чище,
И в душе несметно сил…

В шестнадцать лет Лекуврер уже играла на сцене первые роли, а я только ученица восьмого класса и будущий штукатур. Девочки поздравили меня с избранием в комитет комсомола, с днем рождения, с веселой стенгазетой. Нужно готовить новогодний вечер. Случайно увидела члена комитета ВЛКСМ Сашу Половникова. Он где-то узнал о моем дне рождения и произнес официально: «Поздравляю. Ну а как с бал-маскарадом? Ты отвечаешь вместе с завклубом…»

Девочки были деликатны целый день. Вечером Гуля предложила:

«Ксеня, купим вина, у меня есть деньги!»

«Эту дрянь не возьму в рот никогда в жизни», — рассердилась я.

«Возьмешь, комсорг, — вмешалась Аня Царьградская. — Что ты с нами разговариваешь в комнате как на собрании…»

«Никогда выпивать не буду, клянусь!» — сказала я.

«А на свадьбе?» — подловила меня Гуля.

«Тем более. Я, может быть, и замуж не пойду».

«Это ты так заговорила, что тебя избрали комсоргом группы и в комитет ВЛКСМ, — вмешалась Найденова. — Выйдешь замуж, придут в дом друзья, и ты их даже не угостишь?»

«Шампанским, — смирилась я. — Но давайте лучше о бал-маскараде потолкуем. Кто хочет участвовать? Маски нужно готовить…»

«Ты, Ксеня, такая правильная, что даже тошно», — фыркнула Царьградская и предложила сброситься по рублю.

Гурьбой сходили в магазин, накупили конфет, печенья, сушек, взяли банку слив, вафли, притащили в комнату, принесли кипятку. Получился настоящий пир. Пели песни весь вечер. А между ними обсуждали, кто какую маску слепит. Все активно обещали быть «котами», «мушкетерами», «балеринами», смеялись, воображая, как Дедом Морозом будет маленький кривоногий парень, а Снегурочкой огромная Найденова. Впервые узнала, что такое настоящая дружба: вся душа моя очистилась от сомнений. Есть верные подруги. И мы на новогоднем празднике покажем себя!

7 декабря. Утром женщина-почтальон вытащила из сумки кипу писем. Я была в столовой, выхожу — возле стола останавливаюсь и натыкаюсь на конверт со знакомым почерком. Кириллушка из Ялуторовска прислал мне весточку. Как была в одном платье, так и выскочила за двери, на мороз, торопливо разорвала конверт. В знакомом почерке столько добра, ласки! У нас ложные отношения, мы обманываем друг друга.