Дом моноцероса

Я пустил в ход свой набор отмычек. В своё время пришлось научиться ими пользоваться, поскольку это упрощает слежку за растратчиками. Дверь легко открылась.

Девушка не спала. Она так перепугалась, когда отворилась дверь, что не смогла даже вскрикнуть. Лунный свет проникал в башенку, высвечивая прекрасные ноги, изящный изгиб шеи и щеки.

— Всё в порядке, — произнёс я. — Если вы узница, возможно, я смогу вам помочь.

— Почему вы сначала не постучались, не предупредили меня? Кто вы?

Я видел, её трясущиеся колени, выглядывающие из-под серого шерстяного одеяла, которое она прижимала к груди. 

— Я Джим Дэйл, охотник на моноцероса, и я видел сегодня днём, как вы смотрели из окна.

Она ахнула.

— Через бинокль. Есть идеи насчёт одежды?

При свете фонарика стало ясно, что во всей башенке не было ни клочка материи; только койка и одеяла.

— Я секретарша Джаспера Треганнета — то есть была ею, пока он жил в Перте. Я последовала за ним, когда он получил титул. Подумать только, приехать в такие развалины. Я оказалась на мели. Когда мои финансы иссякли, я пришла в замок.

— После того, как вы продали свою обувь и одежду, чтобы не умереть с голоду, пока ищете работу, — хмыкнул я. — Вы пришли, чтобы укрыться в замке Треганнета. Как, вы говорите, вас зовут?

— Я Диана Ролли! — вспыхнула она. После чего согнулась пополам и зарыдала. Я присел рядом с ней на койку и погладил её одной рукой. 

— Встряхнитесь, Диана. Я детектив, пытаюсь уладить это дело с моноцеросом. Как вы оказались здесь?

— Джаспер запер меня.

— Зачем?

Она позволила одеялу немного сползти и, несмотря на её попытку получше прикрыться, я увидел достаточно, чтобы убедиться в безумии Треганнета.

— Эти слухи, эти исчезновения, они сводили меня с ума, — проговорила Диана. — Когда я решила уйти, он мне не позволил.

— Хм?

— Он боялся, что я никогда бы не вернулась, что стала бы распространять дикие истории об этом месте, может даже объявила его сумасшедшим. Он сказал, что если я останусь, пока всё не прояснится, то он женится на мне, хотя у него был настоящий титул, а я — всего лишь бывшая сотрудница.

Это имело смысл, но зачем было отбирать у неё одежду? Когда я спросил об этом, она ответила: 

— Даже если кто-то действительно ворвётся сюда и обнаружит меня, они с той женщиной могут заявить, что я впала в бешенство и порвала свою одежду в клочья. А здесь меня держат потому, что не хотят отправлять в сумасшедший дом.

Появление слушателя, пусть и незнакомого, сломило Диану. Она повисла у меня на шее и разрыдалась.

— Увезите меня отсюда, возьмите закрытую машину. Заберите меня ночью. Крестьяне могут забить меня камнями, бросить в море, разорвать на части. Они обвиняют меня в этих смертях, они будут штурмовать замок, если это продолжится.

После того как я видел погоню за белокурой девушкой на скалах, я понимал, почему люди могли ополчиться на Диану.

Что ж, она убедила меня оставаться поблизости и планировать её спасение, хоть я и настоял на том, что сперва закончу дело с моноцеросом. Но я не стал дожидаться рассвета. Выплакав все свои тревоги, она свернулась калачиком и заснула. Как бы то ни было, если бы я сразу ушёл, то никогда не узнал бы об этом призрачном монстре; чем больше я о нём думал, тем больше убеждался, что они проделывали эти фокусы с помощью зеркал, и мне было обидно, что меня разыгрывают как болвана.

Но прежде чем тихонько выбраться обратно, я кое-что сделал с дверным замком. Они передавали Диане пищу через окошко, и я готов поставить десять против одного, что никто не заметит сломанного замка.

Ранним утром Эмили принесла мне кувшин горячей воды; хотите верьте, хотите нет, но водопровода в замке не было. 

— Вам хорошо спалось? — спросила она.

— Одиноко, но в остальном всё в порядке. Как там граф, протрезвел?

У Треганнета были красные глаза. 

— Я не хотел разговаривать ночью. В такое время люди слишком доверчивы.

Мы съели пирог с почками, немного копчёной селёдки и овсянки. Я выслушал его байку про моноцероса. Она совпадала с мнением Эмили. Треганнет не стал упоминать о подземельях под замком, лишь заметил: 

— Треклятая чушь, рептильный культ моих предков. Но крестьяне становятся опасны. Я хочу, чтобы вы разъяснили эти исчезновения.

— Допустим, я поспрашиваю в деревне?

— Любезнейший, я снимаю с себя всякую ответственность, если вам разобьют голову. После случившегося вчера у меня нет намерения возвращаться в Пенгил.

— Позвольте мне воспользоваться вашей машиной. Как насчёт ключей?

— Эмили поедет на рынок. Отправляйтесь с нею, — ответил Треганнет.

Он поднялся и направился в кабинет. Я был полностью свободен.

Поездка на рынок в Пенгил не стала развлечением. Кто-то запустил в машину булыжником, а старая карга заверещала:

— Где эта золотоволосая ведьма, вытащите её!

Эмили вылезла наружу. Мужчины с камнями выронили их. Старуха прекратила свои проклятия и бормотание. Люди смущённо заговорили: 

— Мы кидались ’ми до того, как увидели, что это вы. Но вам лучше не возвращаться назад.