Дом Монтеану. Том 1 (СИ)

— А если мы перестанем дружить после разрушения ритуала? — шепчет мне на ухо Стан.

— Мы дружили до него. Вспомни, наша дружба не зависит от ритуала. Мы всегда поддерживали друг друга и без него, — заверяю я Стана.

Хор начинает петь, и все встают со своих мест. Молитва, которую мы тоже когда-то пели с вампирами в церкви, ничем не отличается от человеческой. Да, мы верим в Создателя, в нашу миссию и наши права, как законы божьи. Хотя мы постоянно их нарушаем. Как и ты, друг мой, не так ли?

После молитвы все возвращаются на свои места. Сейчас выходит пастор, чтобы начать литургию. Сав говорил, что пастор переехал сюда пять лет назад и сначала работал на церковь, а затем занял место пастора. Очень умный мужчина, помогает нуждающимся и тому подобное. Но все мы знаем, где творится настоящий ад. Да-да, именно здесь. Знаешь, друг мой, как часто я наблюдала за бесчинствами в стенах церкви. Как набожные проповедники насиловали детей и убивали их, проводили свои ритуалы и поклонялись дьяволу. Бесчисленное количество раз, но я не сужу всех, потому что каждый из нас выбирает только свой путь, и мы не можем судить кого-то за неверные, по нашему мнению, решения. Мы можем судить только себя.

Внезапно, как только раздаётся голос пастора, спокойный и убаюкивающий, моя голова падает набок, и я, как по щелчку пальцев, отключаюсь, успев подумать, что поход в церковь в моём состоянии был очень плохой идеей.

Глава 10

Бессилье — одно из тех страшных вещей, которые случаются со всеми в этом мире. Хочешь ты или нет, но это бывает в самый неподходящий момент. Ты, думаю, сам вспомнишь такие случаи, мой друг, когда просто смотришь на то, как разрушается что-то важное для тебя, а ты лишь стоишь и делаешь один вздох. Зачастую это не зависит от тебя, но зависит от других. Бессилие мы испытываем лишь перед смертью, когда видим её, чувствуем или же сами подвержены ей. В других случаях бессилие вуалируют нежеланием принимать действительность, отрицанием и ложью себе же. Так что задумайся, друг мой, ты, правда, бессилен перед своими проблемами или тебе удобно быть таким?

Просыпаюсь, когда за окном уже глубокая и непроглядная ночь. Моё горло снова болит, словно я долго кричала или меня сильно рвало, что-то из этих двух вариантов, хотя ни того, ни другого я не делала. Сажусь на кровати и включаю стоящую рядом лампу. Я помню, что была в церкви и внезапно отключилась. Вот так просто. Это ужасно.

— Стан, — зову друга, спускаясь вниз. Но ни на кухне, ни в гостиной его нет, и это начинает меня нервировать. Ладно, это ложь. Это мои воспоминания, а не настоящие чувства. На самом деле я ни черта не чувствую. Я включаю свет на кухне, чтобы налить себе воды, и вижу уже полный стакан с водой и записку.

«Я уехал с Савом искать то место. Ты заснула в церкви. Не волнуйся, мы тебя осторожно вынесли, никто ничего не заметил. Я скоро вернусь. Видений не было и на том спасибо. Люблю тебя, Русo. Никуда не ходи».

Хмыкнув себе под нос, я пью воду и кривлюсь от неприятной рези в желудке. Я хочу есть. Вау, я, действительно, хочу есть. Это ли не хороший знак? У меня сосёт под ложечкой и довольно явно. Улыбнувшись, открываю холодильник и достаю пачку крови. Надеюсь, что в этот раз…

— Фу, какая гадость, — я даже вдохнуть вонь крови не могу, как меня начинает мутить. Быстро закрываю обратно пакет и возвращаю его на место. А вот нормальной еды у нас нет. Только кофе… чёрт, и его тоже нет. Я хочу есть.

Недолго подумав, я иду в душ и переодеваюсь в свежую экипировку незаметного бомжа прежде, чем взять ключи от своей машины, деньги и документы. Сев в машину, я надеюсь, что не разобьюсь по дороге из-за своего внезапного сна. И на удивление я добираюсь до города без происшествий, но сейчас полночь, и ни одно заведение уже не работает. Даже круглосуточных магазинов нет, а я такая голодная.

— Церковь. Точно, — улыбнувшись своей гениальной идее, я возвращаюсь к машине, сажусь в неё и направляюсь в церковь. Дело в том, что везде, в любой церкви тебя покормят. По крайней мере, мы всегда кормили бесплатно путников и позволяли им переждать бурю или просто отдохнуть в одной из комнат для служителей церкви. Так что мой единственный вариант добыть еду в это время — церковь. Я точно помню, где она находится. У меня до сих пор идеальная память, что не может не радовать.

Церковь стоит так одиноко среди снега и тяжёлых туч на небе. Она слегка подсвечивается уличными фонарями, и я иду к ней. Она старая, и ей уже давно никто не занимается. Но когда-то она была прекрасной. Я помню нашу церковь рядом с домом, в котором мы жили. Церковь была так красива. Она была произведением искусства. Мой отец не жалел ни денег, ни времени, чтобы создать её. Туда приходили и люди, и вампиры, и оборотни. Все, кто хотел быть ближе к Создателю. Но её уничтожили. Я её уничтожила.