Дом на Арбате

Потом выступил с отчётом иванинновый начальник отдела потребительского рынка. Насколько мне известно, он был замом у Красновой, и как раз он сочинял отписки на мои жалобы. Мне казалось раньше, что Иванин – это какой-то молодой человек, работающий на подхвате у Красновой. Оказался толстым и лысым дядькой. Дерюгин сообщил, что Краснова уволилась. Потом ещё раз сказал, что её уволили. Так уволилась или уволили? Между этими словами большая разница. Но хрен редьки не слаще. Иванин – сразу видно, что матёрый чиновнище. Королёва, которая присутствовала тоже на этом собрании, тут же обрушилась на Иванина и припомнила, как он чуть ли не с рукоприкладством пытался вытолкать её с ярмарки выходного дня, когда она стала выяснять у якобы фермеров из Курской области, откуда у них персики и виноград. А после этого инцидента кто-то в отместку облил кислотой витрину в её магазине.

Потом Королёва стала жаловаться, что в мусорные баки в их дворе бросают мусор жители других домов, и просила навести в этом порядок. Дерюгин слушал её сочувственно, даже пригласил на какое-то завтрашнее заседание по поводу вывоза мусора.

Королёва совсем заважничала. Вообще, она стала выглядеть гораздо лучше, чем раньше: покрасила свои седеющие волосы в сиреневый оттенок и сделала модную укладку, явилась на собрание в шикарном норковом манто – просто некоронованная королева Арбата!

Какая-то пожилая жительница пожаловалась на то, что с января закрывается единственная булочная на Арбате, оставшаяся с прежних времён. И вообще, закрывается всё, что дорого старым жителям Арбата, многие из которых здесь родились и прожили всю жизнь. Например, закрыли детский кинотеатр, теперь вот хотят снести палатку, где работал очень хороший сапожник, мастер своего дела. «Нельзя ли как-то сохранить старое?» – интересовалась она.

– Почему мы вас всех так ненавидим? Потому что вы всё делаете в ущерб жителям, – вставила Королёва. Иванин после этого слегка дёрнулся, а Дерюгин выслушал реплику с непроницаемым видом, видимо, решив, что к нему это не относится.

Дама в норковой шапке стала что-то выяснять насчёт шлагбаума у их дома: нельзя ли поставить вместо шлагбаума металлические ворота и вообще запретить въезд машин. Дерюгин ответил ей, что всё решают сами жители на собрании.

Я присмотрелась к этой даме и узнала в ней женщину из 51-го дома по Арбату, которая во время выборов не пускала меня в свой подъезд. Она была против кандидатуры Шастиной и категорически возражала, чтобы я агитировала за неё в их доме. «Ярмольника мы не знаем, других кандидатов тоже, а вот Шастину мы хорошо знаем, она была муниципальным депутатом, и десять лет ничего не делала, поэтому мы точно знаем, что она ничего не будет делать и в Московской городской думе», – заявила она мне. Я не стала с ней спорить и ушла. Потом несколько раз приходила, надеясь проникнуть в подъезд и опустить в ящики жителей агитационные материалы, но дама постоянно дежурила у подъезда и бдительно следила за тем, чтобы я как-нибудь не проникла в их подъезд.

Кто-то из жителей пожаловался на установку на Арбате «шале» – торговых домиков, которые в большом количестве установили на Арбате к Новому году. В некоторых из них жарят шашлыки, и многим совсем не нравятся запахи, идущие в их квартиры.

– На Гоголевский бульвар – там самое место для них, – кипятилась дама в норковой шапке.

Но оказалось, что «шале» открыли на Арбате по распоряжению Департамента культуры, и наша управа не имеет к этому никакого отношения. Однако Дерюгин твёрдо пообещал к началу Нового года решить этот вопрос и уже через месяц навести порядок с торговлей на Арбате. Хорошо бы ещё и с ресторанами тоже разобрались, и с филиалом музея эротики напротив нашего дома. Но я не стала поднимать этот вопрос. Кафе, которое мучило меня по ночам, закрылось. Но, очевидно, готовится его очередная, уже третья по счёту, реинкарнация под новым названием.

20 декабря 2014 года, суббота.

Наконец, получила из префектуры ответ на своё письмо к Собянину о ночных кафе на Арбате. Опять мне разъяснили, что органы исполнительной власти не имеют права устанавливать режим работы негосударственным предприятиям. Но эти предприятия, конечно, должны соблюдать закон «О тишине», за чем должны следить сотрудники органов внутренних дел, и мне в очередной раз посоветовали звонить в полицию. Изменять режим работы на 23 часа они считают нецелесообразным, а если я с этим не согласна, то могу обращаться к своему депутату в Мосгордуме, который обладает правом законодательной инициативы.

Подписал письмо зампрефекта А. В. Никитюк, в уголке – фамилия автора И. Н. Калашникова. Ну, разумеется, префектура не имеет права законодательной инициативы. Но я-то обращалась не в префектуру, а в правительство Москвы, которое спускает главные законодательные инициативы в Мосгордуму.

В общем, меня в очередной раз отфутболили.