Дом на берегу

Вот так Ольга и просидела почти всю жизнь в четырёх стенах, слушая тех, кого считала самыми близкими и родными людьми, чьё мнение, разумеется, намного авторитетнее её, скромного, серого и невыразительного.

 А потом вдруг оказалось, что она одна. Точнее вместе с доберманом, для которого она была и главой семьи, и вожаком стаи. И она должна была самостоятельно решать сразу множество вещей, от которых зависело их с Максом комфортное проживание.

И, как ни смешно это звучало, только в этот момент Ольга почувствовала себя по-настоящему взрослой. Её мнение было самым важным и решающим. Перед ней вдруг открылась жизнь. И она сама была вольна выбирать дорогу. «Я хочу жить у моря», – решила Ольга и купила дом на берегу.

Но теперь недолгий период её самостоятельности снова закончился – теперь за девушку всё решал Марат. Он не спрашивал разрешения или согласия. Он решил сам, по праву сильнейшего. И Ольге осталось лишь смириться с таким положением вещей или рискнуть жизнью и попытаться убежать.

Девушка задумалась. Хочет ли она убежать от Марата? И поняла, что вовсе нет. И не потому, что боялась его. Просто сейчас, только в этот растянутый до бесконечности момент времени, она хотела быть здесь, с ним и Лизой. Ольга приняла его условия и согласилась на них. Добровольно. Хотя и постфактум.

Но сейчас ей хотелось прогуляться. И та её часть, что успела вкусить свободной жизни и даже насладиться ею, требовала немедленно выйти на улицу. И Ольга не устояла перед искушением. Она уже не боялась Марата или какого-то наказания за своевольную отлучку.

Единственное, что её смущало – это отсутствие обуви. Впрочем, девушка помнила, что ночью, проходя вдоль дома, при тусклом свете единственной лампочки на крыльце она заметила, что хозяева оставляют свою обувь при входе.

Решив, что в виду полного отсутствия сгодится и чья-нибудь, Ольга поскорее допила кофе и тихонько выскользнула за дверь. Преодолев два пролёта лестницы, она пробежала по бетонной дорожке, опоясывавшей дом у самого подножия, и оказалась у хозяйской двери. Здесь, на крыльце стояло несколько пар обуви. Ольга сразу же отмела мужскую, слишком большого размера и внимательнее пригляделась к женской. Из представленных четырёх пар ей приглянулись укороченные кеды, которые оказались всего лишь на размер больше, чем надо. Поплотнее затянув шнуровку, чтобы не потерять конверсы, Ольга отправилась гулять.

30

Когда она вышла за калитку, солнце уже поднялось высоко и начало согревать ещё пустынные улицы. Ольга решила, что сейчас около семи часов утра, хотя она никогда не могла похвастаться хорошей ориентацией во времени или пространстве. Но это и не было важным.

Девушка шла по улице в мужской рубашке, изо всех сил имитирующей платье, в чужих кедах, взятых без разрешения хозяйки, но именно в этот момент она чувствовала себя по-настоящему живой, свободной от ограничений и обязательств. Похоже, ей было просто необходимо, чтобы её похитили. Ведь только сейчас Ольга поняла, что уже два дня, как она не тосковала, не чувствовала себя потерянной и одинокой. Да и вообще, у Марата получилось то, что не удалось лучшим психологам Москвы – от её депрессии не осталось и следа.

Девушка засмеялась и поймала на себе неодобрительный взгляд крупной пожилой женщины с тёмными волосами и глазами. Она с трудом тащила за собой тележку на колёсиках, по самую ручку заставленную сумками и пакетами. И весёлый смех Ольги явно пришёлся ей не по нраву. Девушка смутилась и перешла на другую сторону улицы.

Оказывается, если пройти всего несколько минут, то с тихой улочки можно было попасть в центр города, на оживлённую площадь, где, похоже, шло приготовление к какому-то действу. Здесь носились рабочие, подготавливая сцену, подпиравшую двухэтажное здание, скорее всего, местного дома культуры, звукорежиссёры настраивали аппаратуру, тут же в сторонке шла репетиция какого-то детского танцевального ансамбля. От гомона и шума, в который неожиданно окунулась Ольга, ей захотелось попятиться назад. Но она остановила себя волевым усилием, напоминая, что от прежней тихой домоседки не осталось и следа. Девушка подошла к осветителям (зачем им свет утром?) и спросила, что тут происходит.

– Открытие сезона! – прокричал один из них ей почти в ухо и тут же отвернулся, перехватывая у напарника толстый провод.

Какое открытие? Какого сезона? Ольга не особо поняла разъяснение рабочих, но больше решила не выяснять. Какое ей дело до местных праздников? Правильно, никакого.

Ольга двинулась дальше, обойдя площадь по периметру, стараясь не наступить на толстые провода, тянувшиеся от дома культуры к огромным колонкам. «Ну и шумно тут будет, – подумала Ольга, – неужели кому-то захочется провести через себя все эти децибелы?»