Дом на берегу лагуны

– Можешь его вылечить? Есть какое-нибудь средство от этого? – спрашивала я в тревоге.

Петра успокоила меня.

– Не нужно беспокоиться, Исабель, – сказала она. – В Африке то, что случилось с Вилли, не считается болезнью. Это означает, что в жизни его ждет большой успех.

Мануэль очень любил спорт, и иногда по воскресеньям Кинтин играл с ним в бейсбол. Или они вместе ходили на «Бертраме» в лагуну Морро – порыбачить в неспокойных, покрытых бурунами волнах Атлантики. Они возвращались под вечер совершенно измученные, но счастливые.

Несколько раз Кинтин брал с собой Мануэля на митинги сторонников интеграции в состав США, и, когда его спрашивали, какая страна на свете самая лучшая, Мануэль всегда с энтузиазмом отвечал: «Соединенные Штаты Америки!» – чем невероятно радовал Кинтина. У Мануэля все получалось само собой. Когда Кинтин впервые бросил его в воду в бассейне спортивного клуба, он взял и поплыл; позже он стал лучшим игроком в бейсбольной команде школы. Но на приготовление уроков он тратил времени вдвое больше, чем Вилли. С годами характер у Кинтина смягчился, и, когда во время летних каникул Мануэль начал подрабатывать в «Импортных деликатесах», он постарался по-доброму научить сына всем премудростям коммерческой деятельности, не применяя к нему те спартанские методы, воздействие которых он некогда ощущал на себе.

Вилли не отличался атлетическим сложением, он унаследовал тонкую кость Росичей. Он жил искусством, как его бабушка Ребека и как его дядя Игнасио, и был твердо уверен, что «человека, чтобы он чувствовал себя счастливым, каждый день должно посещать вдохновение». Мы с Петрой были уверены, что Вилли – вундеркинд. В десять лет он играл на фортепьяно ранние сонаты Моцарта; в одиннадцать исполнял главную роль в театральной постановке школьной драматической студии; в двенадцать уже знал, что хочет стать художником. Петра называла его «домашний громоотвод», потому что он забирал все негативные электрические разряды обитателей дома – от моих страхов до вспышек гнева Кинтина – и превращал их в благотворные импульсы.

Вилли обладал шестым чувством, которое подсказывало ему, когда, чтобы не навлечь на себя гнев отца, лучше всего промолчать. Кинтин смеялся над его картинами, которые казались ему скопищем ромбов и кубов ярких цветов, которые будто парили в пространстве, но он продолжал рисовать то, что ему хотелось. Он никогда не играл с Кинтином в бейсбол и не ходил с ним на митинги. В конце концов Кинтин осознал, что Вилли совершенно не интересуют дела «Импортных деликатесов» и он предпочитает им собственный путь – путь художника. Так что ссориться братьям будет не из-за чего.

34. Пламенная Кораль

Когда Мануэль вернулся на Остров после окончания Бостонского университета, отец сразу же взял его на работу в «Импортные деликатесы». Мануэль был доволен: он изучал торговый менеджмент и мечтал работать вместе с отцом. Офис у него был скромный, но обставлен со вкусом: на письменном столе сверкал бейсбольный трофей, на стене рядом с дипломом висел старый ковер, сотканный тетушками Буэнавентуры много лет назад, – на нем была изображена деревня Вальдевердеха.

– Мой кабинет прямо напротив твоего, – сказал ему Кинтин, вручая ключи. – Отныне и впредь ты – моя правая рука. Я хочу, чтобы ты изучил торговое дело от А до Я, причем в короткие сроки, потому что я хотел бы уже отойти от дел.

В тот же день он подарил Мануэлю золотое кольцо с гербом Мендисабалей, которое я вернула ему, когда Кармелина родила Вилли.

– Это кольцо принадлежало твоему деду Буэнавентуре Мендисабалю, – сказал он. – А до него – твоему предку Франсиско Писарро. Носи его всегда как знак власти. И когда не станет твоего отца, ты завоюешь сей мир.

Кинтину хотелось, чтобы его сыну пришлось не так трудно, как когда-то ему самому.

Чуть позже Кинтин снова появился в кабинете Мануэля с четырьмя толстенными книгами под мышкой.

– Буэнавентура изучал бухгалтерский учет и был убежден, что коммерческий успех зависит от того, в порядке ли содержатся бухгалтерские книги. Хороший коммерсант не отдаст их никому, потому что они так же чувствительны к предательству, как женщина к измене мужа. Через два года после того, как я начал работать в фирме «Мендисабаль», Буэнавентура посвятил меня в свои счета, и я учитывал каждый сентаво, который тратил, и каждый, который зарабатывал в компании. Я хочу, чтобы ты с сегодняшнего дня стал главным бухгалтером «Импортных деликатесов».

Мануэль обнял Кинтина и поблагодарил. Он верил в своего отца и радовался, что отец верит в него.

В то лето Вилли проводил каникулы дома. Он хотел посвятить их рисованию эстампов в Старом Сан-Хуане. Ему нравилось вставать до рассвета, «седлать» свою красную «веспу» и ехать к замку Сан-Херонимо. Там он устанавливал мольберт на крепостную стену с восточной стороны и ждал восхода солнца.