Дом на берегу лагуны

Кораль родилась через шесть лет после свадьбы, а Перла через шесть лет после Кораль. Они жили в Понсе – Эрнесто был правой рукой своего отца и управлял вместе с ним землями в Салинасе, что были неподалеку от города, – но часто приезжали в Сан-Хуан навестить донью Эрмелинду и останавливались в ее розовом особняке. Хотя я понимала, что Кинтину не понравится, если он об этом узнает, но я тогда часто виделась с Эсмеральдой. Однажды я даже взяла с собой Вилли и Мануэля, и мы все вместе ходили на пляж.

Когда в 1969 году старший Устарис умер, Эрнесто продал земли в Салинасе; Эсмеральда упаковала все их имущество в чемоданы, и они вместе с двумя дочками уехали в Нью-Йорк. Они сняли квартиру недалеко от Вашингтон-Хайтс, и Эрнесто поступил на юридический факультет Нью-Йоркского университета.

Эрнесто учился блестяще и специализировался в области законов об иммиграции. Ему не нужно было зарабатывать на хлеб; состояние, которое он унаследовал от отца, обеспечивало ему безбедную жизнь до конца дней. Но Эрнесто был не таков. Он закончил юридический факультет, получил лицензию на право вести адвокатскую практику и сразу же нашел место в одной адвокатской конторе, которая оказывала помощь нелегальным иммигрантам в Нью-Йорке. Он симпатизировал социалистам и скоро заслужил репутацию адвоката радикальных убеждений.

Самоубийство Игнасио Мендисабаля через пять лет после свадьбы Эрнесто и Эсмеральды его потрясло. Игнасио было шестнадцать лет, когда Эрнесто познакомился с ним на «Балу бугенвиллей». Он хорошо его помнил: Игнасио был приятный молодой человек, очень застенчивый; он был одержим любовью к Эсмеральде, а та была старше Игнасио на пару лет. Эсмеральда жалела его и постаралась не слишком разочаровать, когда он признался ей в любви. Однако Игнасио продолжал жить иллюзиями и объявил родителям, что все равно влюблен в Эсмеральду. Какой-то шутник донес Ребеке, что мать и дочь Маркес – мулатки, и семья обратилась с мольбой к небесам. Эсмеральда ничего об этом не знала и простодушно приняла приглашение от Исабель прийти в гости. Они уже давно не виделись – со дня ее свадьбы с Кинтином, – и Эсмеральда соскучилась по подруге.

Донья Эрмелинда, которой «пальца в рот не клади», однажды сказала Эрнесто, перед тем как он женился на ее дочери: «Мендисабали воображают о себе бог знает что, но в Испании они зарабатывали на жизнь мелкой торговлей ветчиной. Они бы и сегодня делали то же самое, если бы Буэнавентура, когда ступил на землю Америки, не наткнулся на кувшин с золотыми монетами под названием Ребека Арриготия».

Поначалу рассказы будущей тещи его только забавляли. Но когда в ночь после свадьбы Игнасио появился возле дома и стал, как ковбой с дикого Запада, палить направо и налево, Эрнесто убедился, что донья Эсмеральда была права. У пуэрториканской буржуазии большее предрассудков, чем у кого бы то ни было на земле. Она прячет эти предрассудки, прибегая к разным уловкам и ухищрениям, но увидеть негра среди высокопоставленных чиновников корпораций или на высоких правительственных должностях так же невозможно, как увидеть белого дрозда. Эрнесто никогда не говорил об этом Эсмеральде, но воспоминание о том, что произошло с Игнасио Мендисабалем, было главной причиной, почему он решил возвратиться в Пуэрто-Рико. Он нашел работу в адвокатской конторе Федерального правительства, которая занималась случаями расовой дискриминации. Сказал Эсмеральде, чтобы она паковала вещи, – и вскоре они вернулись на Остров. Он хотел внести свой вклад в дело исправления существующей несправедливости.

Кораль и Перла время, прожитое в Нью-Йорке, не потеряли даром. Кораль закончила факультет журналистики Колумбийского университета и, когда вернулась в Пуэрто-Рико, стала работать в газете «Горн», единственной на Острове, выходившей на английском языке. Кораль была очень похожа на своего отца: ужасная непоседа, она мелькала всюду, как искра, и страшно увлекалась политикой. Перла же по характеру была очень спокойной. Она хотела стать медсестрой и после окончания школы высшей ступени собиралась поступить на курсы медсестер. Обе сестры одинаково свободно говорили и по-испански, и по-английски.

В следующее воскресенье Мануэль и Вилли снова приехали на площадь Ла-Рогатива на своих «веслах». Они посетили салон «Сабос унисекс», где им подстригли волосы и побрили бороды и усы. На них были одинаковые льняные белые брюки, синие пиджаки и красные шелковые галстуки. Девушки загорали на балконе в тех же бикини, что и в прошлый раз. Но теперь Мануэль и Вилли не кричали и не свистели. Они поднялись по лестнице и позвонили в дверь, как цивилизованные люди. Эсмеральда открыла им сама.

– Мы – Мануэль и Вилли Мендисабали, сыновья Исабель Монфорт. Мама была очень рада узнать, что вы вернулись. Она передает вам привет, и еще она просила узнать номер вашего телефона, – сказали они.

Эсмеральда сердечно обняла их и пригласила пройти в гостиную. Через несколько минут Кораль и Перла спустились с балкона, в одинаковых блузах, накинутых на бикини.