Дом на берегу лагуны

Злые языки говорили, что способности доньи Эрмелинды простираются далеко за пределы ловкого обращения с иголкой и ниткой и что женщины, которые одеваются в ее платья, обладают магической силой. Молодые люди из хороших семей без памяти влюбляются в них и уже не могут освободиться от этой любви. Я не слишком обращала внимание на подобные слухи, но, когда случилось то, что случилось, я спросила себя, нет ли во всем этом доли правды.

Туалеты от доньи Эрмелинды были великолепно сшиты и являли собой настоящие произведения искусства. Изготовление одного такого платья предполагало полдюжины визитов в ателье с целью примерки. Прежде всего клиент вносил аванс. Затем выбирал модель и материал: кружева, тюль или шелк. Потом помощницы доньи Эрмелинды шили платье в трех вариантах: из бумаги, из хлопка и, наконец, из выбранной ткани. На каждом этапе заказчица должна была примерять платье, которое подгоняли по фигуре с помощью булавок. На последнем этапе, на этапе иголки, донья Эрмелинда, как люди говорили, и занималась колдовством, потому что там, где она пройдется иглой, остается сраженное сердце претендента. По мнению доньи Эрмелинды, швейная игла была таким же эффективным оружием, как копье для испанского конкистадора в войне с индейцами или как винтовка «маузер» для американского солдата времен испано-американской войны.

Все клиентки доньи Эрмелинды были ее подругами и частенько проводили вечера, раскачиваясь в качалках в гостиной ее дома и потягивая гранатовый напиток с капелькой рома, а заодно набирались ума-разума, слушая ее советы. Как-то раз она преподала им важный урок, который сама получила во время своего ужасного пребывания в тюрьме.

– Желание, – сказала она шепотом, чтобы не услышали служанки, – главная ось, вокруг которой вертится мир, причина всех наших страданий и радостей.

Лучший способ держать это копье смазанным – подогревать желание в мужчинах. Поэтому, что бы вы ни делали для себя, как бы ни заботились о себе, – все должно быть подчинено одной цели: понравиться женихам. Придумываете ли вы прическу, которая должна стать произведением искусства; принимаете ли ванну из козьего молока и делаете притирания ванильной эссенцией; пудритесь ли тальком «Коти», смешанным с корицей, или затягиваетесь в корсет, чтобы груди выглядывали оттуда, как две нежные козочки, – все это для того, чтобы возбудить аппетит у мужчин, но только у тех, которые чего-то стоят, кто сможет содержать вас, как им велит Господь. Выпускницы академии доньи Эрмелинды никогда не тратили свои боеприпасы на каких-нибудь неимущих бездельников и позволяли ухаживать за собой только миллионерам.

Донья Эрмелинда Киньонес прижила с доном Боливаром трех дочерей и всех назвала именами драгоценных камней: Опал, Аметист и Изумруд,[3] – Эсмеральда была старшей из трех. У дона Боливара не было детей от доньи Кармелы, и потому он проникся к девочкам отцовскими чувствами. Он нанимал для них частных преподавателей, отправлял путешествовать по Европе, покупал изысканные туалеты и водил в самые фешенебельные клубы Понсе. Но поскольку дон Боливар так и не женился на донье Эрмелинде, официально девочки считались незаконнорожденными и не могли подписываться фамилией отца. Однако донья Эрмелинда надеялась, что однажды все изменится и придет день, когда дон Боливар, будучи человеком порядочным, станет официально отцом своих дочерей.

Все три девочки отличались красотой: у всех были глаза газели и осанка принцессы племени масаи, свойственная их матери, но только Эсмеральда унаследовала зеленые глаза и гладкие волосы семьи Маркес, которые, словно волна меда, падали ей на плечи. В Понсе девочек называли «три несчастья», вместо того чтобы называть «три грации», ибо стоило молодому человеку из хорошей семьи к ним приблизиться, как он тут же непоправимо запутывался в сетях любви, посылая, таким образом, к черту все заветы о сохранении чистоты крови.

Эсмеральда Маркес познакомилась с Игнасио Мендисабалем в 1955 году, как раз в то лето, когда мы с Кинтином поженились. В том году, в конце августа, в клубе «Эскамброн-Бич» устраивался ежегодный «Бал бугенвиллий». Донья Эрмелинда с Эсмеральдой приехали из Понсе специально на этот бал – в сопровождении Эрнесто Устариса. Эрнесто был сыном богатого скотовода из Салинаса и очень славным малым, но донье Эрмелинде он не нравился. Она разрешила Эсмеральде пойти с ним на бал, но не хотела, чтобы та выходила замуж за скотовода. Ее младшие дочери были уже замужем за сыновьями процветающих коммерсантов Понсе, и она хотела, чтобы ее последняя незамужняя дочь вышла за юношу из хорошей семьи Сан-Хуана. Эсмеральда говорила своей матери, что Эрнесто никакой не скотовод, что он учится в университете в Олбани и собирается потом изучать право в Соединенных Штатах, но донью Эрмелинду это не убеждало. Она знала, что летом Эрнесто работает у своего отца, помогает пеонам дезинфицировать животных, окуная их в резервуары с креозотом, чтобы вывести клещей. Подобная работа придавала Эрнесто налет деревенщины, что было неприятно донье Эрмелинде.