Дом на берегу лагуны

Донья Эрмелинда повсюду сопровождала свою дочь и в том году не пропускала ни одного праздника в Сан-Хуане, чтобы дать дочери возможность познакомиться с лучшими партиями в столице. Благодаря политическим связям дона Боливара – он был общественным наблюдателем на выборах – алькальд Сан-Хуана пригласил их провести рождественскую ночь в горах Кайей. Там Эсмеральда познакомилась с сыновьями самых могущественных политиков, таких как владелец газеты «Ла Пренса», самой популярной на Острове. Но донья Эрмелинда не хотела, чтобы дочь имела с ними что-то общее. Она хотела, чтобы окружением ее девочки были сливки общества Сан-Хуана: сыновья банкиров, коммерсантов и промышленников, тех, кто крепко стоял на ногах.

На «Балу бугенвиллий» донья Эрмелинда сидела на стуле возле танцевальной площадки клуба и не спускала глаз с Эсмеральды, которая танцевала меренге с Эрнесто Устарисом. Со своего наблюдательного поста донья Эрмелинда узнавала многих своих клиенток, на которых были модные туалеты, скопированные ею в том сезоне из последних номеров журнала «Вог». Но, разумеется, платье Эсмеральды было самым сногсшибательным. Оно было сделано из переливчатого зеленого шелка, с глубоким вырезом, открывавшим ее прекрасную спину цвета патоки. Эрнесто, как и все остальные молодые люди, был в белом смокинге и черных брюках и с красной гвоздикой в петлице. Он прекрасно смотрелся, поскольку был атлетического сложения, а кожа его обветрилась на солнце, но, по мнению доньи Эрмелинды, даже в безупречно элегантной одежде от него все равно веяло духом конюшни.

Донья Эрмелинда всегда одевалась в черное, с головы до ног. Злые языки утверждали, что у нее юбки из дегтя, и потому молодые люди, которые крутились около ее дочерей, в конце концов прилипали к ее юбкам, как мухи. Но строгость своего наряда она компенсировала ярким тюрбаном, который всегда возвышался у нее на голове. Помню, в ночь «Бала бугенвиллей» на ней был желтый тюрбан, точь-в-точь как ананас. Несколько молодых пар весело танцевали румбу под музыку оркестра Рафаэля Эрнандеса, как вдруг донья Эрмелинда увидела юношу аристократической внешности, во фраке, который направился туда, где танцевали Эсмеральда и Эрнесто. Пара остановилась, незнакомец что-то сказал Эрнесто, взял Эсмеральду за руку и повел в глубь площадки. Некоторое время Эрнесто стоял ошеломленный, а потом отправился в бар, где ему предложили пропустить стаканчик. Эсмеральда и незнакомец смотрелись прекрасно; оба были блондины, к тому же одного роста. Оркестр заиграл танго, и они слаженно исполнили его. Донья Эрмелинда спросила у ближайшей к ней матроны, что это за юноша, которому так идет фрак, и та ответила, что это Игнасио, младший сын Буэнавентуры Мендисабаля. Сердце доньи Эрмелинды подпрыгнуло. Если Эсмеральда выйдет замуж за Игнасио Мендисабаля, какая разница: признает ее дон Боливар своей дочерью или нет, и сможет она или не сможет подписываться его фамилией? Эсмеральде не надо будет заботиться о подобных глупостях!

Остаток лета Эсмеральда появлялась на всех богатых и веселых молодежных балах в прекрасных туалетах, придуманных доньей Эрмелиндой специально для того, чтобы превратить волю Игнасио Мендисабаля в сладкое безволие. Поначалу Игнасио приглашал Эсмеральду на танец лишь от случая к случаю. Он был не слишком хорошо сложен – чересчур любил сладкое и потому был немного полноват. К тому же он был близорук и носил круглые очки в золотой оправе, которые съезжали с носа всякий раз, когда он потел, и это создавало неловкость во время танца. Тем не менее он был очень симпатичный молодой человек; ему нравилось рассказывать девушкам всякие смешные истории и нравилось, что девушки при этом смеялись. Обычно на каждом балу две-три Девушки обязательно с ним флиртовали. Ему это льстило, поскольку он не был тщеславен и считал себя некрасивым, но он никому не отдавал предпочтения и никого не приглашал на танец больше одного раза. Однако, когда он постоянно стал встречать на балах Эсмеральду и когда заметил, как прекрасно та одета, он стал приглашать ее все чаще. А вскоре безумно влюбился в нее.

Кинтин был первым, кто заметил, что происходит с Игнасио. Он никогда ничего не слышал об Эсмеральде и не представлял себе, из какой она семьи; знал только, что мы с ней подруги, и я никогда не стремилась рассказывать о ней больше того, чем это было необходимо. Игнасио познакомил Кинтина с Эсмеральдой на одном из праздников, куда мы ходили все вместе как раз после нашего медового месяца, и на Кинтина она произвела сильное впечатление. Как, впрочем, и на всех остальных. Я не видела ничего плохого в том, что Игнасио влюбился в Эсмеральду. Мне нравилось, что она, возможно, станет моей золовкой; в таком случае она переедет в Сан-Хуан, и мы будем чаще видеться. Но я не знала, как будет реагировать на эту новость семья Мендисабаль.