Дом на двоих

– Потому, что в данном случае приносить жертву должен смертный.

– Да вы рехнулись оба! Я не смогу!

– Расчленять не надо, Беата! – торопливо «утешила» Бааван Ши. – Только вонзить нож в сердце.

Всего-то! Легче легкого, ага! Да я жука-то раздавить не могу!

А по желобу, окаймлявшему поверхность алтаря, уже побежал огонь с резким запахом трав, из которых я узнала только розмарин. Огонь лизал каменные клыки, трещал и менял цвет – от красного до темно-фиолетового и обратно. Элайза плавным прыжком взлетела на алтарь, улеглась, крестом разбросав руки.

А дивный лорд протянул мне кинжальчик, лезвие которого было испещрено затейливыми значками.

– Смелее, Беа!

И шепнул, склонившись к самому уху:

– Не надо убивать. Кольни до крови, этого достаточно.

Подхватил меня и буквально перекинул через огонь. Я споткнулась об ногу волшебной девы, больно стукнулась коленом и на четвереньках подползла к ее груди.

Влюбленная Бааван Ши смотрела на меня с такой надеждой…

Если я сделаю это – мне уже ничего и никогда не будет страшно. Однозначно.

– Я должна что-то говорить? – крикнула, обернувшись к Элрою.

– Просто подумай! – ответил этот гад.

Ну ладно. Ты сможешь, Беата О’Рейли. Ты точно сможешь! Просто кольнуть и просто подумать. Одновременно.

Я приставила кинжал к нужному месту, зажмурилась и чуть надавила.

– Сильнее, – попросила эта сумасшедшая фейри. – Давай же… Пожалуйста!

Я исполнила просьбу, очень аккуратно, а ощутив, что лезвие вошло в кожу, рефлекторно отдернула руку.

– Я люблю тебя, Джиллиус!!! – оглушительно закричала Элайза.

На зеленой ткани платья появилась капля крови, так похожая на ягоду остролиста. А кинжал, вырвавшись из моей руки, воткнулся обратно – по самую рукоять!

Тело Бааван Ши выгнулось, рукоять кинжала окуталась светящимся облачком, и тут же сзади заорал Элрой:

– Прыгай сюда, Беа! Быстро!

Кажется, никогда и никого я не слушалась с таким энтузиазмом! Рыбкой перелетела бортик, упала в подставленные руки кельпи и вцепилась в него изо всех сил, потому что площадка под нами дрогнула.

А мир заполнился звоном колокола. Огромного колокола, который качался над ним, вбирая в себя все остальные звуки, перемалывая их, собирая в единое целое и выпуская обратно гулким, тяжким «Бом-м! Бом-м! Бом-м!»

Звон оборвался разом и полностью, так резко, словно я оглохла. Но нет. Робко чирикнула птица, за ней еще одна, раздалась неуверенная соловьиная трель, а потом загомонили сразу сотни пернатых певцов, и их песнь несла в себе бурную, истовую радость.

В воздухе разлился сладкий запах верескового меда. Черная плитка под ногами вспыхнула, заискрилась всеми цветами радуги и превратилась в сумасшедше-яркую мозаику.

Я сползла с рук Элроя и повернулась к алтарю.

Которого больше не было. Вместо мраморного возвышения я увидела овальную чашу фонтана. Невысокий бортик был сложен из драгоценных камней, кажется, бирюзы – по крайней мере, они сверкали на солнце так, что слепило глаза. В центре стоял такой же бирюзовый цветок, похожий на бутон тюльпана, и медленно раскрывал лепестки. Из чашечки цветка вырывались дугами струи прозрачной голубой воды.

А из фонтана выбиралась прекрасная девушка в совершенно чистом зеленом платье. Одолев бортик, она упала передо мной на колени и обхватила мои ноги.

– Элайза… – всхлипнула я. – Ты живая!

– Да! – восторженно подтвердила она, вскидывая на меня лучащиеся счастьем глаза. – Я живая! Я больше не фейри! Я живая! Я смертная!!!

Пока я пыталась поднять бывшую вампиршу, явно поехавшую крышей от счастья, Элрой присел на бортик фонтана, плеснул ладонью по воде, умылся и вдруг захохотал. И смех, кажется, переходил в истерику… Кельпи бил кулаками по своим ногам, сгибался пополам и даже издавал местами конское ржание, не в силах остановиться.

Оторвав, наконец, Элайзу от своих ног, я подошла к дивному и задумалась, стоит ли дать ему пощечину, дабы привести в чувство или подождать еще немного.

– Элрой?..

– Мрамор! – выдал он и снова зашелся смехом. – Мрамор обратился водой! Гейс!.. Гее-ейс…

Он уткнулся головой в свои руки и заржал уже совершенно по-лошадиному. А потом выпрямился и посмотрел мне в глаза. Мрачным взглядом древнего короля, вот ей-богу. Я попятилась.

Так. Мрамор обратился водой, алтаря больше нет, мы уничтожили ритуалом одну из величайших реликвий Страны фей, а мой проводник сошел с ума. Отлично. Я нахожусь черт знает где с двумя сумасшедшими фейри… То есть с одним фейри и одной волшебной девой, в которой не осталось ни грамма волшебства. Да еще и мир сейчас рухнет, раз алтаря больше нет… Негде теперь королеве приносить жертвы во благо мира…

Видимо, подступившая паника отразилась на моем лице, потому что Элрой моргнул и замотал головой.

– Нет, Беа, нет! Все в порядке! Я просто потрясен… Сотни лет! Сотни лет моя бывшая жена водила за нос оба Двора… А это был просто гейс. Ее личный гейс, Беата! И его больше нет.

Да что такое он несет?

– Я разрушила алтарь… – прошептала я. – Что теперь будет, Элрой?

– Нет, нет. Его разрушила жертва Элайзы! И его, и гейс королевы! Но кто мог подумать…

– Какой гейс? Откуда ты знаешь?

Элрой указал на фонтан.