Дом на Холодном холме

На секунду Олли показалось, что леди чокнутая, но он тут же сложил два и два.

— Горшки — в смысле глиняные? Вы гончар?

— Да. У меня есть круг и печь для обжига там, на заднем дворе. Знаете что, сделаю-ка я вам и вашей жене…

— Каро.

— Каро! Так вот, сделаю-ка я вам и Каро вазу. В качестве подарка на новоселье. Меня зовут Энни Портер.

— Вы знаменитый гончар?

Энни засмеялась:

— Господи, нет. Большая часть моих творений лопается еще в печи. Но некоторые, особо стойкие, выживают! Вам нравится ликер из бузины?

— Боюсь, я его никогда даже не пробовал.

— У меня есть немного в холодильнике. И кажется, он неплохо вышел. Входите, пропустим по стаканчику, и вы расскажете мне о себе. Я слышала, у вас девочка, дочка. Приятно, когда в деревне появляется молодежь — слишком тут много старых развалин вроде меня.

Через весь дом Энни повела его в садик заднего двора. Из обстановки он сумел разглядеть не так уж много, но все, что он увидел, было таким же износившимся и ветхим, как и сам дом, — но зато когда-то это были дорогие вещи прекрасного качества. На полу в холле лежал истоптанный, вытертый почти до основы чудесный персидский ковер и стояли высокие напольные часы. На одной стене висела фотография мужчины в морской форме, а рядом, в рамочке — целая коллекция медалей. На противоположной стороне Олли заметил два совсем недурных морских пейзажа в резных рамах и черно-белый снимок современного военного корабля. На кухне, через которую им тоже пришлось пройти, все возможные поверхности занимали ярко раскрашенные кру́жки и вазы. Садиком позади дома, кажется, никто не занимался, настолько он разросся. Скорее это был огород — цветов здесь было не много, но из земли кое-где торчали стеклянные колпаки для защиты растений. В дальнем конце садика возвышалось строение вроде сарая, служившее Энни гончарной мастерской, — разумеется, выглядело оно так, будто готово обрушиться в любую секунду.

Они уселись за круглый металлический стол. Стулья были жесткими, и солнце палило что было силы, так что Олли с радостью выпил сладкого, но приятно охлаждающего и освежающего ликера. Энни тут же завалила его вопросами о нем самом, Каро и Джейд, и ему пришлось полностью удовлетворить ее любопытство, прежде чем он смог приступить к расспросам сам.

— И как давно вы здесь живете, Энни? — наконец начал он.

— В Холодном Холме? Господи, так сразу и не сказать. Дайте подумать… Лет тридцать пять, наверное. Мы купили этот дом и думали провести здесь много-много лет на заслуженном отдыхе. Мы — это я и мой покойный муж. Такая была у нас мечта. Но знаете, жизнь иногда нарушает наши планы. — Она пожала плечами.

— Мне очень жаль. Вы расстались?

— О нет, что вы. Ничего подобного. — В первый раз за все время ее лицо погрустнело. — Нет, Энгус погиб во время Фолклендской войны. Его корабль подбила одна из этих крылатых ракет, Exocet.

— Мне правда очень, очень жаль. Простите.

Энни снова пожала плечами.

— Что ж, вот так иногда поворачивается жизнь. И ничего тут не поделаешь. — Она показала на небольшую грядку, засаженную высокими подсолнухами. — Когда я смотрю на них, то всегда улыбаюсь. На подсолнухи.

— Кажется, они всех заставляют улыбаться, — сказал Олли.

— Какие-то сумасшедшие цветы. Безумные, но веселые. Нам всем в жизни нужно немного безумия, вы согласны?

— Думаю, что да. — Олли улыбнулся и отхлебнул еще немного ликера. Интересно, если спросить Энни еще что-нибудь о ее жизни, это будет бестактно или, наоборот, вежливо? — Вы знаете, это очень вкусная штука!

Она просияла:

— Отлично! Я дам вам пару бутылочек, поставите себе в холодильник. Я всегда делаю чертову тучу этого ликера, и мне потом некуда его девать. Обычно делюсь с соседями в деревне. В магазине хотят, чтобы я занялась массовым производством, так сказать, чтобы они могли его продавать, но мне лень!

— Наверное, вы здесь почти всех знаете? — спросил Олли.

— О, да всех, дорогой мой! Абсолютно всех. Ну ладно — почти всех. Почти все, кто сюда приезжает, — остаются, и надолго. Так что, вы счастливы в своем новом доме?

Олли мгновение помедлил.

— Да, да, конечно. Очень счастливы. Ну разве что наша дочь Джейд немного недовольна — получилось, что она теперь далеко от всех своих друзей. Мы ведь раньше жили в центре Брайтона — в Хоуве. Кстати, нет тут в деревне девочек лет примерно двенадцати? Я бы хотел, чтобы она с кем-нибудь подружилась.

— Есть здесь одна семья с детьми — в Старом доме священника, — это викторианский коттедж в дальнем конце деревни. Может быть, вы не приметили его раньше — он стоит в глубине сада, до него довольно далеко идти — как до вашего. Их фамилия Дональдсоны. Он какая-то большая шишка, юрист в крупной корпорации, каждый день ездит на работу в Лондон… такой, знаете, немного высокомерный… но она очень дружелюбная и милая. Она приходит на уроки гончарного мастерства — я иногда устраиваю мастер-классы, неформально конечно. Я вас познакомлю. Я же говорю, знаю почти всю деревню.

— Спасибо, буду вам очень благодарен. Тот парень, что промчался мимо на тракторе пару минут назад, вверх по холму, он кто?

Энни ухмыльнулась: