Дом на краю

Аника крепко ухватилась за руку, не позволяющую сесть в холодную воду прибоя. Рооме смотрел на нее в упор. И держал. Словно предлагая помощь. Или выбор. Не отведя взгляда, она попыталась подтянуться, и в то же мгновение Рооме рванул ее вверх и прижал к себе. Крепко. Она уткнулась носом в его шею, вдыхая незнакомый терпкий запах. Он мягко провёл по ее спине рукой, словно успокаивая. А она смотрела на море за его спиной и пыталась понять хоть что-то.

На крепостную стену она полезла в поисках ежевики. Рооме доказывал ей, что проще обойти замок снаружи и зайти с другой стороны. Но она все-равно полезла. Порвала джинсы, ободрала коленки. Ей было шестнадцать, и она вела себя как дикая кошка. Шипела на всех. Разве что не царапалась. Рооме конечно же полез за ней и успел поймать в самую последнюю секунду, когда она, потянувшись за спелой ягодой, чуть не полетела вниз.

Шепнул:

– Держу.

А когда, поднявшись, она набросилась на него с кулаками, он просто сгреб ее в охапку и поцеловал. Неумело. Порывисто. И, наверное, зло. Она отвечала ему со всей пылкостью юности, словно хотела победить и в этой битве тоже. Всю следующую неделю они целовались. На пляже. И в тайных переходах замка. На крепостной стене и в темноте у калитки перед ее домом. Они буквально не могли оторваться друг от друга. А потом за ней приехали родители.

На следующий год Рооме закончил гимназию и уехал поступать в Университет.

Светало. Ей не спалось. Она вертела в руках телефон, набирая и стирая сообщения снова и снова. Суро не писал. Не сообщил, когда возвращается. Ани вообще не знала, где он. И Суро тоже не знал о ней ничего. Это было странно. И безумно глупо.

Она встала, чтобы достать из сумки старую симку. И проверить, вдруг он звонил. Но едва успела включить свет и сесть за стол, как раздался стук. Как была, в пижаме, она подошла к двери с спросила:

– Кто там?

– Рооме.

Она отодвинула тяжелый засов и отошла в сторону, пропуская гостя. Тот шагнул в темноту сеней и прижал ее к себе. Она сама коснулась его губ своими. Он замер на мгновение. А потом ответил. Жадно. Требовательно. И нежно. И Ани заметила про себя, как этот поцелуй отличается от того. Самого первого. Его руки тем временем проникли под пижаму и легли на ее поясницу. Нежно коснувшись уголка ее рта, он отстранился. Прижался лбом к ее лбу и прошептал:

– Прости.

– Все в порядке, – ответила она мягко.

Скользнула рукой по колкой щеке, распустила узел на затылке, зарывшись в мягкие волосы.

– Я так скучал по тебе. – Он поймал ее ладонь, и теперь сам прижал ее к своей щеке, не позволяя убрать. – Все ждал, что ты вернёшься.

– Я вернулась. – Она снова потянулась к его губам, обнимая руками на шею. Они ещё долго стояли в предрассветной темноте и не могли насытиться другом. Расстаться или сделать решительный шаг.

В действительность их вернул шум подъезжающей машины. Рооме отстранится, но тут же обеими руками ухватил ее за плечи и слегка встряхнул, словно хотел привести в чувство. Аника стояла растерянная, пытаясь собрать разбредаются мысли.

– Ани, это твоя жизнь, слышишь? Ты всегда принимала правильные решения.

– Я знаю. – Ее глаза наполнились слезами.

Тем временем машина остановилась совсем рядом. Стих шум мотора. Скрипнула калитка. Рооме мягко подтолкнул ее к комнате, на ходу собирая волосы в хвост.

Звук шагов на крыльце. Стук в дверь. Ани забралась на высокую кровать, укрылась одеялом с головой, но все равно услышала тихие голоса в сенях. Один – мягкий, родной – спросил с только ей одной заметной дрожью:

– Рооме, как она?

– Разбудишь, Суро. Едем ко мне. Утром помиритесь. – Хриплый голос друга прозвучал излишне резко.

– Не могу, брат.

– Дай ей поспать. Не глупи!

Они с Суро обвенчались через полгода после того поцелуя на озере. Провели вместе выходные, а потом Аника вернулась в Университет. Еще почти четыре года они прожили именно так. Долгожданные встречи и привычные легкие расставания. Жадные до ласк редкие ночи. И от этого особенно жаркие.

Суро вернулся на рассвете, когда слёзы закончились и Ани все-таки провалилась в тревожную дремоту. И, наверное, поэтому не услышала его осторожных шагов. Он сбросил куртку, брюки и забрался к ней под одеяло. Обнял ещё сонную и такую горячую. Зарылся лицом в рыжие пряди. Она попыталась отодвинуться, но он не позволил. Просто притянул еще ближе к себе, оплетая руками и ногами.

– Я скучал.

Она не ответила. Лишь судорожно вздохнула, когда его губы прижались к нежной коже за ухом. Переместились на шею. Тонкие пальцы скользнули в ворот пижамы.

– Ты простишь меня?

– За что?

– За то, что не звонил.

– И все?

– За то, что уехал.

– А ещё?

– Я люблю тебя, ты знаешь?

И Ани выдохнула еле слышно:

– Да.

Два месяца спустя