Аника сидела на пляже, нежась в лучах заходящего солнца. Короткий летний сезон на острове подходил к концу, и народу было немного. На ее коленях лежал старый выцветший фотоснимок большой семьи. На втором, что лежал рядом с ней на клетчатом пледе, были изображены Рооме и Суре. Плечом к плечу. Улыбающиеся. На фоне епископского замка. Под ним оказался еще один. Свадебный портрет, сделанный в день их с Суро венчания.
– Знаешь, когда я увидел у брата на столе это фото, никак не мог поверить, что это ты. – Рооме сел рядом, протягивая ей бумажный стаканчик с кофе. – На тот момент мы не виделись с тобой несколько лет. Ты повзрослела и похорошела.
– Почему вы мне не сказали?
– Я думал, ты знаешь. А потом позвонил Суро и сказал, что ты едешь сюда. Просил помочь.
– Знаешь, я думаю остаться до зимы. Хочу найти что-то про деда. Поможешь?
– А Суро?
– И Суро. Он прилетает завтра.
Аист мягко приземлился в паре метров от них, глянул с интересом умным глазом, сложил белые с черной каймой крылья.
– С возвращением, Ани! – Рооме встал и протянул ей руку.
А когда она, неловко поднявшись, все-таки споткнулась, шепнул:
– Держу.
Нет в сети
Экран телефона последний раз мигнул и погас.
– Вот ведь! – Поля не сдержала расстроенного возгласа.
Как будто вопреки яркому весеннему солнцу на улице стоял мороз. И сильный. Спрятав в карман ставший бесполезным мобильник, Поля надела варежки и поспешила к дому. Едва зашла в квартиру, сразу, не разуваясь, кинулась в комнату. Сдерживать тревогу уже не получалось, сердце бешено стучало в висках, а руки тряслись. Зарядка, как назло, завалилась за комод, и потребовалось некоторое время, чтобы ее достать. Наконец ей удалось подключить телефон к розетке.
Брат уехал сутки назад и еще утром должен был объявиться. Прождав до обеда, она начала звонить сама, но абонент оказался недоступен. И в тот момент, когда Поля уже была готова все рассказать родителям, Егор, наконец, позвонил. Но она не успела ответить. Телефон на морозе разрядился.
Экран мигнул и засиял. А через мгновение посыпались сообщения.
И контакт Олега.
Он знает. А Поля нет.
До полной темноты оставалось еще несколько часов, но Егор был в тысяче километров севернее родного Выборга. На улице минус пятнадцать.
Вздохнув, она набрала номер неизвестного Олега, готовясь объяснять, кто она, но тот не ответил.
Подумав, Поля открыла мессенджер. С фото контакта нее хмуро смотрел английский бульдог. Брыластый и серьёзный.
Набрала дрожащими пальцами.
Ответ пришел незамедлительно.
Это было неожиданно. Неизвестный бульдог знал о ее существовании.
Олег не отвечал долго. Настолько, что Поля снова начала паниковать. Потом обнаружила, что так и сидит в пальто на диване, и, оставив телефон заряжаться, пошла снимать верхнюю одежду. Ответ пришел, когда она уже помыла руки и даже поставила чайник. Есть не хотелось, но девушка никак не могла согреться. Все тело сотрясала мелкая неприятная дрожь.
Полина вдруг поймала себя на мысли, что не может больше находиться в этой оглушающей тишине и снова набрала номер Олега. Но тот трубку не взял, вновь ограничившись сообщением.
Пришлось отвечать.
И снова пауза. Длинная. Невыносимо тяжелая.
Внутри стало пусто. Сто километров до ближайшего города. Севший аккумулятор и мороз.
Егор был в своём репертуаре. Поля закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Это далеко не первый раз, когда брат влипает в неприятности. Но что же делать? Звонить родителям? Или МЧС?
Резкий звук входящего сообщения разорвал тишину, и Поля вздрогнула, возвращаясь к действительности.