Дом на краю магии

Девятка перевела дух. Она осознала, что находится в спутанном клубке, где кроме неё ещё были волшебник, тролль и метёлка для пыли, и высвободилась. Посмотрев на дверцу шкафа, потом в глубокие жёлтые глаза Эрика, она пожалела, что не может сказать троллю простого «спасибо» – этого слова не было в её словаре. Оно означало, что ты обязан кому-то, а Девятка больше не хотела такого допускать. Она была один на один с миром, и ей это нравилось – потому что мир отвернулся от неё и никогда не угощал клубникой.

Когда они встали на ноги, девочка смогла выговорить только:

– Я же сказала, что всё нормально!

– А на табличке было написано ни в коем случае не открывать эту дверцу, – резко ответил Изумилиус.

– Ну, я обычно не слушаю чужих предостережений.

– Это заметно!

Девятка взглянула на кубок, который держала в руках, и сунула его Изумилиусу, стукнув им о нагрудник.

– Пожалуйста, – произнесла она.

– Леди пораниться, – всплеснул руками Эрик, опустив уголки рта, и стал суетливо рыться в карманах фартука.

Только тут Девятка почувствовала жжение на скуле и дотронулась до щеки. На пальцах осталась кровь.

– Просто царапина. – Она презрительно глянула на кубок и прочитала надпись, выгравированную у основания: «Изумилиус. Чемпион мира по игре в классики. 1835». – Это ваша самая ценная реликвия? Не могу поверить, что вы так дорожите успехами в прыжках по клеточкам.

– Очевидно, мадам, вы не отдаёте себе отчёта, какого мастерства требуют волшебные классики.

– И, надо сказать, меня это вполне устраивает, – резко ответила Девятка.

Она снова провела рукой по щеке, но отказалась признавать кровь и боль. Боль – это слабость. Никогда нельзя показывать свою слабость.

Девочка взглянула на шестиугольные часы. Три большие стрелки крутились, а маленькая показывала семь часов.

– Что теперь?

Изумилиус посмотрел на девочку.

– В книге подчёркнуто, что все участники обряда должны пожертвовать ценным для них предметом.

– Ну, вы уже внесли свою лепту, – сказала Девятка.

Волшебник слегка наклонил голову набок.

– Все участники. Включая вас, мадам.

– Что? – воскликнула Девятка, вскинув руки. – Я тут ни при чём!

– Очень даже при чём, – ответил Изумилиус, качая указательным пальцем. – Полагаю, что ваша судьба, как человека, который должен отменить проклятие, теперь связана с нашей. Вы, можно сказать, уже влипли по уши.

Девятка вспомнила тягучий голос безлицей ведьмы, и по спине у неё пробежал холодок – «А ты ведь уже вмешалась, верно?»

– Ничего я не влипла, – сказала Девятка, скорее голосу у себя в голове, чем Изумилиусу.

– Позволю себе не согласиться, мадам.

– Да и ради бога! – рявкнула девочка. В душу прокрался страх. Дом уменьшится и исчезнет с лица земли, сгинет навсегда… Ей не приходило в голову, что она может пропасть вместе с ним. А ценная реликвия? У неё есть одна только шкатулка…

– Вы должны принести свою личную вещь, мадам, потом книга предписывает сложить все предметы в котёл и спрыснуть их водой с белладонной, собранной под луной. – Изумилиус посмотрел в сторону кухни. – Эта трава растёт на заднем дворе. После, будем надеяться, нам удастся узнать волшебные слова. Стоит их произнести – и проклятие разрушено.

– И я получу парящий красный шар с бесценным сокровищем?

– Вы получите летающую алую сферу с драгоценностью сказочной стоимости, мадам.

И свободу, подумала Девятка.

– Ладно, – проговорила она. – Я вернусь вечером. И пусть только ваше проклятие попробует не рассеяться.

Глава 15

Направляясь по извилистым улочкам к Гнезду Карманса, Девятка размышляла о том, много ли людей в истории были чуть не спрессованы в шкафу, полном волшебного хлама. Чем скорее она распрощается с тем Домом, чем скорее вернётся к нормальной жизни, тем лучше.

Девочка прошла мимо библиотеки и увидела, как мистер Даунс запирает дверь и с грустью смотрит на обветшалое здание. Повернувшись, он увидел Девятку, коснулся края шляпы и, устало улыбнувшись, зашагал по улице.

Медленно и тяжело Девятка прошла по галерее Уинни, свернула в переулок и постучала в дверь дома, стоящего в ряду других строений.

– Клубники сегодня не будет, – прошептала она.

И замерла. Тяжесть и усталость внезапно сменились бодростью. Позади неё кто-то стоял. Она прямо чувствовала, как ей смотрят в спину. Дыхание участилось. Сжав кулаки и распахнув глаза, Девятка резко повернулась…

Никого. Ни единого человека! Девочка посмотрела налево и направо.

Погодите… А что это там, дальше в переулке? Девятка прищурилась. Какой-то крошечный красный огонёк в воздухе. Она попыталась сфокусировать зрение…

И тут из склада выпросталась рука, грубо втащила девочку внутрь и захлопнула дверь. Девятка свалилась через люк в Гнездо. Порой, благодаря многим годам практики, ей удавалось приземлиться на ноги, и сегодня был один из таких дней. Подняв голову, она увидела, что Карманс сердито смотрит на неё со своей кровати. У Девятки сжалось сердце, когда она увидела, что в руках он держит музыкальную шкатулку – её шкатулку.

– Где ты была, девочка? – прошамкал Карманс.

– На улице, – опасливо произнесла она, ожидая неизбежного дальнейшего вопроса.