Дом на краю прошлого

«Мэри Сара, родилась второго июля тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года. Вышла замуж за Джона Беннета весной тысяча восемьсот девяносто третьего года. Наш первенец, Генри Джон, родился двенадцатого октября тысяча девятисотого года». Она, должно быть, сама это написала «Наша дочь Лидия» – наверное, это моя бабушка – «родилась в тысяча девятьсот втором году». – Она на мгновение замолчала. – «Маленький Генри Джон умер в тысяча девятьсот третьем году. Ему было всего три года». Эта запись сделана другим почерком. Следующая запись датирована двадцать четвертым июня тысяча девятьсот девятнадцатого года. «В тысяча девятьсот третьем году, через три месяца после смерти нашего сына Генри, мой муж Джон Беннет исчез. Я больше уже не жду, что он вернется. Сегодня моя дочь Лидия Сара вышла замуж за Самуэля Мэннерса, который тоже переехал в Белхеддон».

– Звучит весьма таинственно. – Люк сидел напротив нее. Он тоже заинтересовался. – Что дальше?

– Наш сын, Самуэль, родился тридцатого ноября тысяча девятьсот двадцатого года. Через три дня моя мать, Мэри Сара Беннет, умерла от гриппа.

– Невероятно. – Дэвид покачал головой. – Общественная история в миниатюре. Она, верно, попала в конец эпидемии испанки, которая распространилась по миру после Первой мировой войны. Бедняжка. Получается, что она так и не видела внука.

– Интересно, куда подевался старина Джон Беннет? – Люк задумчиво откинулся на стуле.

– В кабинете есть письмо, – медленно произнесла Джосс. – По сути записка от Лидии своему кузену Джону Данкану, в которой она оповещает его о рождении сына. Она, скорее всего, написала ее сразу, еще не зная, что ее мать умирает. – Она снова взглянула на страницу. – У нее было еще трое детей – Джон, Роберт и Лаура, моя мать, они все родились с небольшим интервалом, и потом… – она помолчала, – она сама умерла через год после рождения Лауры. Ей было всего двадцать три года!

– Как трагично. – Люк взял ее за руку. – Но это все было так давно, Джосс. Не стоит из-за этого расстраиваться.

Она улыбнулась.

– Я и не расстраиваюсь. Просто странно. Я читала ее письмо, держала его в своей руке. Она мне стала ближе.

– Думаю, в доме полно бумаг и писем по поводу семьи, – вставил Дэвид. – То, что твоя мать оставила все, как было, с точки зрения историка просто замечательно. Ведь должны найтись фотографии этих людей, портреты, дагерротипы. – Он покачался взад-вперед на стуле, придерживаясь за стол кончиками пальцев. – Ты должна нарисовать генеалогическое древо своей семьи.

Джосс улыбнулась.

– Это было бы занимательно. Особенно для Тома, когда он вырастет. – Она медленно покачала головой, снова вернувшись к пожелтевшим страницам, заполненным разным почерком. Она быстро просмотрела все записи с самого начала. Поняла, что записи о первых четырех поколениях были сделаны одной рукой. Затем, год за годом, поколение за поколением, каждая ветвь семьи имела своего летописца и свою фамилию. – Если я все это скопирую, я смогу пойти со списком в церковь и узнать, кто из них похоронен здесь, – сказала она. – Интересно все же, куда девался Джон Беннет. Он нигде больше не упоминается. Любопытно было бы узнать, не похоронен ли и он где-нибудь здесь. Как ты думаешь, с ним произошел несчастный случай?

– А может, его убили, – хмыкнул Люк. – Не каждый из этой книги умер своей смертью…

– Люк… – Возмущенную Джосс остановил недовольный вой детской сигнализации.

– Я схожу. – Люк уже вскочил на ноги. – А вы спрячьте эту книгу и подумайте об ужине.

Джосс встала и закрыла тяжелую Библию, прислушиваясь ко все более громким рыданиям.

– Я сама пойду…

– Люк справится. – Дэвид удержал ее за руку и не сразу отпустил ее. – Джосс, не исключай Люка из всего этого, пожалуйста. Из семьи. Истории. Дома. Ему и так несладко.

– А мне сладко? – Она со стуком положила тяжелую книгу на буфет и тут через сигнализацию услышала испуганный голос Люка:

– Том! Что ты наделал?

Джосс взглянула на Дэвида, повернулась и бросилась к двери, Дэвид за ней. Когда она влетела в детскую, Люк держал Тома на руках. Кроватка стояла вплотную к окну.

– Все хорошо, он в порядке. – Люк передал ей плачущего ребенка. – Он, верно, раскачал кроватку, и она соскользнула к окну. Здесь пол неровный. Проснулся в непонятном месте и немного испугался, так ведь, старина?

Он взлохматил волосы сына.

Джосс прижала Тома к груди, чувствуя, как дико дрожит маленькое тельце.

– Глупенький ты мой. Что случилось? Ты так раскачал кроватку, что она поехала?

Том шмыгнул носом. Глаза его уже слипались.

– Он, видимо, видел страшный сон. Несмотря на весь шум, он ведь едва проснулся, – прошептал Люк.

Джосс кивнула.

Она подождала, пока он поставит кроватку на место и поправит одеяло.

– Том-Том, пойдем снова баиньки, – ласково пробормотала она. Мальчик промолчал, его длинные светлые ресницы уже лежали на щеках.

– Хорошее изобретение эта сигнализация, – заметил Дэвид, когда они вернулись в кухню. – С ним такое часто случается?

Джосс покачала головой.