Дом на краю темноты

— Но сейчас тут такой дурдом. Я нашла тело этой бедной девочки, и полиция думает, что виноват мой папа, а еще кто-то вломился в дом.

— Кто-то вломился? — переспросила Элли, не в состоянии скрыть панику. — Когда?

— Два дня назад. Он ничего не сделал. Просто прошелся по дому.

— Звучит не как «ничего», — отвечает Элли.

— Мне ничего не угрожает.

— Пока что, — Элли замолкает, чтобы глубоко вздохнуть, я слышу это по телефону. — Мэгги, я понимаю, что тебе нужны ответы. Правда понимаю. Но это того не стоит.

— Но будет, — говорю я. — Что-то произошло в этом доме в ту ночь, когда мы уехали. И я почти всю жизнь гадала, что это было. Я не могу теперь уехать. Я должна докопаться до истины.

Элли говорит, что понимает, хотя очевидно, что это не так. Я этого и не жду. Большинство людей, столкнувшихся с такой хренью, были бы рады вернуться домой, позволить полиции разобраться со всем и спокойно ждать ответов. Но даже если они поймут, как умерла Петра, это будет только половина истории.

Мне нужна связь.

Мне нужны детали.

Мне нужна правда.

Если мой папа убил Петру, я хочу об этом знать, в основном потому, что тогда я пойму, как мне к нему относиться.

Я приехала сюда в надежде простить папу.

Я не смогу простить убийцу.

Это одна из причин, почему я не могу избавиться от мысли, что он невиновен. Я дочь своего отца. Мы выбрали разные пути, и у нас были свои разногласия, но у меня было больше общего с ним, чем с мамой. Мы были похожи. И если он убийца, то что это говорит обо мне?

После разговора с Элли мне требуется еще десять минут, чтобы набраться храбрости и войти в Бейнберри Холл. По дороге я сдергиваю остатки полицейской ленты, которая трепещет, как листья на ветру. Я нерешительно останавливаюсь в вестибюле, как в тот первый мой вечер здесь. Разница лишь в том ощущении, будто теперь в Бейнберри Холл действительно водятся привидения.

Я тихо иду в глубь дома. Наверное, из уважения к Петре. Или, может, подсознательного страха, что ее дух все еще жив. В Комнате Индиго ковер свернули к стене. Полиция забрала половицы, которые раньше лежали под ним, как вещественные доказательства. Теперь в полу образовалась дыра, по форме и размеру напоминающая детский гробик.

Я заглядываю через нее на кухню внизу, из которой убрали все обломки потолка. Скорее всего, это тоже улики, которые смели в картонные коробки и вынесли из дома.

Затем я иду в гостиную. На огромном секретарском столе стоит фотография моей семьи в золотой рамке. Я разворачиваю ее и смотрю на изображение нас вместе, счастливых, не догадывающихся о том, что их ждет. Мой красивый, обаятельный отец. Моя улыбающаяся мама. Беззубая я. Все они теперь для меня чужие.

Какое-то время я тоскливо смотрю на фотографию.

А потом бью ей по столу.

Снова.

И снова.

И снова.

Я бью до тех пор, пока стекло не разбивается на тысячу кусочков, пока не гнется металл рамки, а изображение моей семьи не сминается до неузнаваемости.

Вот это более точная фотография.

Мои действия, хоть и принесли катарсис, заполонили стол стеклянными осколками. Я пытаюсь убрать их ближайшим листком бумаги, который нашла, и он оказывается сложенной запиской с единственным загадочным словом.

ГДЕ??

Я и забыла об этом в смятении последних дней. Тогда я и понятия не имела, что это значит. Когда я вижу это снова, то сразу же все понимаю.

Петра.

Кто-то ее искал, хотя и не полиция. И этот человек пришел к первоисточнику — моему папе.

Я обыскиваю стол на предмет похожих записок. Я нахожу их в нижнем ящике. Внутри, без всякого видимого порядка, лежат десятки листов бумаги. Некоторые из них сложены. Другие лежат ровно. Некоторые края хрустели из-за того, что уже так долго тут пролежали. Другие белые, как пух.

Я беру одну, послание написано широким, хаотичным почерком.

ПОЧЕМУ?

Я хватаю следующий листок. Который с пожелтевшими краями. Почерк все тот же, хотя и кажется немного аккуратнее. Линии не такие кривые. Нажим менее яростный.

СКАЖИ МНЕ, ГДЕ ОНА

Я беру все листы, которые нашла в столе, и раскладываю их в одну стопку. Затем я перебираю и читаю каждую. На всех похожие послания.

ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ????

Я снова перебираю стопку, хлопая листами друг о друга, как кассир в банке, отсчитывающий наличные.

Их всего двадцать четыре.

По одной за каждый год с тех пор, как исчезла Петра Дитмер.

И последняя ясно дает понять, кто именно их написал.

ГДЕ МОЯ СЕСТРА?

6 июля

День 11

Интерьер библиотеки Бартлби до жути напоминал Бейнберри Холл. Большая, чарующая и готическая, она представляла собой буйство арочных окон и резных карнизов. Шагнув внутрь, я буквально почувствовал себя как дома. И совсем не удивился, когда увидел бронзовую табличку на двери, где сообщалось, что эта библиотека была построена под руководством Уильяма Гарсона.