Дом на миндальной улице

Ты наверное, не помнишь всех моих друзей, поэтому я не буду про них особо рассказывать. Они всё так же пишут мне, некоторые приезжали к нам в гости, большинство из них уехало из Эоса, обзавелись своими домами в крупных городах эотинского княжества, Айне и Септимий уехали навсегда в Селестиду. Кассий, несмотря на безродность, работает при дворе живописцем, его очень ценят. Энае и ее семья уехали жить в Итрею, Марций с женой живут в пригороде, поскольку у их ребенка, как он пишет, проблемы с дыханием и ему нужен чистый воздух. Марк работает вместе с отцом, они открыли свою лавочку и уже обзавелись хорошим состоянием. Сильвия замужем, но мы не списываемся. Кого ты еще видел? Паулину если только… Но с ней я не переписываюсь давно и не знаю, что с ней. Я считаю, она предала нас, распуская слухи о Нелл, вплоть до того, что над именем Нелл смеялись, как над дурацкой шуткой. На суд она не явилась, уехав жить к своему будущему мужу, поскольку ее уж очень расспрашивали о Нелл в том обществе, где она вращалась, и она решила, что свое будущее имя она не хочет связывать со скандалом. Я говорила с ней буквально за несколько часов до ее отъезда, она ни слова мне не сказала о том, что уезжает, поддакивала, обещала, лепетала какую-то ерунду о том, как ней относится ее барон… После этого от нее не было ни единого письма, и даже когда ей стало известно о том, что Нелл погибла. Когда началось следствие, она не отзывалась, и оказалось, что она уехала со своим мужем в Селестиду. Впрочем, когда мы с Помпеем наведывались в Селестиду к его семье, я видела ее несколько раз, но она, хоть и видела и узнавала меня, никак не реагировала. Я не стала навязываться, мне и так все было ясно.

Что касается нас с Помпеем, то мы встретились в Адрианополисе, жили там сначала у его родственников, потом нам стало хватать на собственный уголок. Мы купили маленький домик недалеко от рынка, это очень уютное местечко, а главное, перед ним растет старое, дуплистое миндальное дерево. Под окнами мы разбили садик, и там развели ирисы, которые выращивала старушка, ваша эосская соседка. Я и теперь везу с собой корзину этих клубней. Что у нас было? Работа… Помпей занялся торговлей, я шила и плела кружева. Год назад мы все-таки узаконили наши отношения, все потому, что мы захотели взять к себе девочку, у которой погибла вся семья. Так что теперь нас трое, я познакомлю тебя с ней, она чудесный ребенок, умничка и очень способная. Ее зовут Феофания, очень добрый и ласковый ребенок, хоть она и малышка, но для своего возраста очень серьезная, она ко мне привязана, как и я к ней. Моя соседка все переживает, что девочка не будет называть меня мамой, но я этого и не хочу. По мне лучше быть хорошим другом и честным человеком. Еще одно событие – рукопись Помпея, которую он посвятил Нелл, скоро выйдет в печати. Здесь она уже очень известна, ее с удовольствием читают, а Помпея узнают на улице и приглашают на вечера к местным ценителям искусства. Ты не представляешь, сколько у нас было по этому поводу радости и переживаний. Конечно, никто не сомневался никогда в талантах Помпея, но он так долго носил эту книгу, что я опасалась, он ее бросит. Это лучшее из того, что он когда-либо писал. Я подарю тебе копию, ты должен сам увидеть это чудо. Теперь у него больше веры в себя, и много новых мыслей, я уверена, что он и дальше будет совершенствоваться и радовать нас своим чудесным даром.

Если б ты знал, сколько еще я могла бы тебе рассказать… Но лучше мы встретимся все вместе, как раньше, и, как раньше, будем говорить долго, обо всем на свете. Я буду с нетерпением ждать этого дня, а он, я знаю, уже скоро. Так что обнимаю тебя, мой друг, и не прощаюсь.

Твоя, Фелисия.

(Из опубликованных воспоминаний Паулины N, баронессы Северного Ариэля. Год 902.)