Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры (ЛП)

— Я доверяю твоей интуиции, Ханна. Всегда знал, что ты хорошо разбираешься в людях, как и твой отец.

Ханна улыбнулась и продолжала:

— Две девушки из тех, что были сегодня, подходят на должность служанок. — Ханна посмотрела на свои заметки. — Саре двадцать три года, местная, живет в старом городе, помолвлена с рыбаком. Работает горничной в «Гранд-отеле», но хочет перейти на более достойное место. Другой девушке всего восемнадцать, зовут ее Элис, и она тоже служит горничной в «Гранд-отеле». Она сирота, найденыш, а нашли ее, можешь себе представить, в Хэррогейте. В четырнадцать лет поступила в «Гранд-отель» младшей прачкой и дослужилась до горничной. Милая девушка, способная, умная и очень аккуратная. Еще я наняла прачку. — Ханна снова заглянула в свои записи.

— Только не говори, что она тоже из «Гранд-отеля», — рассмеялся Альберт.

Ханна смерила его испепеляющим взглядом.

— Нет, — ответила она притворно-надменным тоном, — она работает в отеле «Сент-Николас». Если ты хотел набрать штат исключительно из сотрудников «Гранд-отеля», надо было меня предупредить, — добавила она.

— Нет-нет, что ты, я доволен твоим выбором, — поспешно заверил ее Альберт.

— Итак, новая прачка из семьи фермеров, живет близ Снэйнтона и работает в «Сент-Николасе» три года. Если внешность прачки о чем-то говорит, наше белье в надежных руках. Что до остальных, — подытожила она, — посмотрим, что будет завтра.

— Хорошая работа, — кивнул Альберт. — Ты прекрасно справилась. — Он удовлетворенно вздохнул. — А ростбиф-то, ростбиф! Объедение.

* * *

На следующий день, вернувшись вечером со станции, Альберт поднялся на крыльцо своего дома и с удивлением обнаружил, что дверь перед ним распахнулась сама собой. На пороге стояла высокая фигура, одетая в черное; человек придерживал дверь, пропуская Альберта в коридор.

— Добрый вечер, сэр, — поприветствовал его мужчина в черном. — Я Генри, ваш новый дворецкий. — Генри слегка поклонился и взял шляпу из рук Альберта. — Позвольте взять ваше пальто.

— Добрый вечер, Генри, — ответил Альберт, оправившись от шока. — Приятно с вами познакомиться. Надеюсь, вам у нас понравится.

Генри просиял.

— Не сомневаюсь, сэр. В гостиной ждут мадам и дети. Желаете ли выпить, прежде чем пойдете переодеваться к ужину, или предпочитаете подождать?

Альберт поблагодарил Генри, отказался от выпивки и поспешил в гостиную. На пороге остановился, с нежностью глядя на открывшуюся его глазам семейную сцену. Ханна сидела на своем любимом диване с раскрытым журналом на коленях. По обе стороны от нее расположились Ада и Цисси. Зеркальная поза девочек подчеркивала их непохожесть. Темноволосая полноватая Ада пошла в отца, в то время как Цисси унаследовала от матери красоту и светлые, почти белые волосы, обрамлявшие бледное, как у хрупкой фарфоровой куклы, лицо с яркими пятнами румянца на щеках.

У Сонни, как и у Ады и отсутствующих Джеймса и Конни, волосы были темные, а кожа — смуглой, точно всегда загорелой. Он сидел на подлокотнике большого кресла и читал захватывающий приключенческий роман Стивенсона «Похищенный».

Дверь открылась, все оторвались от своих дел, и трое детей побежали навстречу отцу. Альберт улыбнулся их матери и рассказал о своем удивлении, когда Генри открыл входную дверь и поприветствовал его.

Еще одно небольшое потрясение ждало его за ужином, который подала к столу юная служанка Элис. Свои обязанности она исполнила аккуратно и профессионально, заслужив лишь пару редких замечаний от наблюдавшего за ней Генри. Юная сирота вызвала у Альберта любопытство, и за ужином у него появилась возможность внимательно ее разглядеть. Позднее он признался Ханне, что та, хоть и рассказала ему немного об Элис, забыла упомянуть о ее ошеломляющей красоте. Элис была миниатюрной, едва ли выше пяти футов ростом, тоненькой, как и полагается девушке ее возраста, но с намечающимися пышными формами. Лицо в форме сердечка обрамляли волосы цвета воронова крыла; черты лица были правильными и пропорциональными, кожа — бледной, а глаза, что удивительно, ярко-голубыми: редкость для черноволосых. Когда она заговорила, спрашивая, не нужно ли принести добавки, или прося разрешения убрать со стола, ее голос оказался тихим и ласковым, а выговор — правильным и приятным.

Они вернулись в гостиную, и Генри принес кофе, а Альберту налил бренди.

— Мне даже жаль, что Элис не задержится у нас надолго, — признался Альберт Ханне. — С такой внешностью она непременно скоро станет женой какого-нибудь счастливчика. — Он улыбнулся. — А ужин, дорогая, выше всяких похвал. Не я один так считаю, судя по тому, как дети вычистили тарелки.

Ханна согласно кивнула: