Дом на мысе Полумесяц. Книга первая. Братья и сестры

За несколько дней до переезда Саймон один поехал в Брэдфорд по магазинам. На примете у него был лишь один магазин и одна покупка. Сотрудники знаменитого магазина ювелирных украшений и серебряных изделий были очень услужливы и помогли молодому человеку, явно не обладавшему опытом таких важных приобретений, ибо через их руки прошло немало застенчивых юношей, не имевших ни малейшего представления о типе камня или оправе, стиле украшения и даже размере пальца.

Переезд прошел без происшествий, и в последнее воскресенье сентября трое новоселов впервые поужинали в новом доме. «Как настоящая семья», — заметил Саймон.

Когда они доели и Джошуа в радостном волнении ушел в свою просторную светлую комнату, Саймон и Наоми сели на новый диван.

Через некоторое время Саймон набрался мужества и заговорил наконец на тему, которую хотел обсудить весь день:

— Я правда хочу, чтобы мы стали настоящей семьей, и есть то, что нам в этом поможет. Во-первых, если вы с Джошем не против, я мог бы начать процедуру усыновления. Мне кажется, он бы тоже этого хотел, а я буду гордиться ролью отца. Во-вторых, и это самое главное, — он потянулся в карман и достал футляр, — Наоми, ты согласишься выйти за меня?

Бриллиант в кольце сверкал и переливался. Наоми смотрела на него сквозь слезы. Она ждала этого момента, даже хотела, чтобы это случилось, хотя знала, что не сможет принять предложение Саймона, не рассказав ему все, а в этом случае она могла его потерять. Впрочем, мужества ей было не занимать. Она взглянула на Саймона прямо и уверенно. Рядом с ним она ощущала себя как за каменной стеной. С каждым днем она все больше его любила. Она знала, что и он ее любит, но выдержит ли эта любовь откровения о ее прошлом? Лишь Наоми знала, как рискует и что поставлено на карту.

— Саймон, дорогой, — сказала она и взяла его за руки, глядя ему в глаза. — Прошу, поверь мне, я больше всего на свете хочу согласиться, но прежде должна тебе кое о чем рассказать. И когда ты об этом узнаешь, ты, возможно, возненавидишь меня и передумаешь на мне жениться. Я много раз хотела тебе рассказать, но мне не хватало мужества; я боялась тебя потерять.

Не успела она договорить, как он опустил ладони ей на плечи и поцеловал ее в лоб.

— Я с самого начала знал, что у тебя есть какая-то тайна. И всегда догадывался, что ты мне обо всем расскажешь, когда и если придет нужное время. Я догадался по твоему акценту. Он почти незаметен, и большинство людей не обратили бы внимания, но… Ты сказала, что родилась и выросла в Австралии, а я на фронте встречал много австралийцев, и те говорили совсем иначе. Если бы меня попросили угадать, я бы предположил, что ты скорее из Европы. И если это так, наверняка ты какая-нибудь коварная шпионка вроде Маты Хари[41].

При этих словах Наоми улыбнулась. Саймон пытался обратить все в шутку, чтобы ей не было так трудно, и она была благодарна ему за учтивость.

— Что ж, — ответила она, — ты почти угадал. Во-первых, зовут меня не Наоми Флеминг, а Хильдегард Кабринова, и я наполовину австрийка и наполовину сербка.

С раскрытым ртом Саймон слушал ее рассказ о прошлом. Суровое детство, жестокость отца-австрийца по отношению к ней и ее матери, внушившая маленькой девочке ненависть ко всему австрийскому. Наоми рассказала, как ее завербовали в «Черную руку», когда ей едва исполнилось шестнадцать, и дали задание быть связной торговца оружием из Англии.

— Мы стали любовниками. Он и есть отец Джошуа. Точнее, был им; думаю, он давно умер.

Она продолжила свою историю, вспоминая об истерии и преследованиях сербов в Вене после убийства в Сараево и о своем бегстве через всю Европу, когда война следовала за ней по пятам. Саймон спокойно слушал ее и удивился лишь в конце, причем причина его удивления оказалась неожиданной для них обоих.

— Дорогая моя Наоми, или Хильдегард, я люблю тебя больше жизни. Прошлое, которое ты оставила позади, не имеет отношения к нам с тобой. Что бы ты тогда ни сделала, ты была всего лишь юной патриоткой, сбившейся с пути; Бог свидетель, в то время таких было достаточно. Но скажи, почему из всех городов Англии ты выбрала именно Брэдфорд?

Наоми улыбнулась. Ее сердце ликовало; она поведала Саймону худшее о себе, и это его не отпугнуло. Она знала, что теперь все будет хорошо.

— Это был единственный город в Англии, который я знала. Мой возлюбленный был из Брэдфорда. Когда я приехала в Англию, я уже была беременна и думала, что если отец Джошуа выживет, то приедет сюда.

— И кем был этот таинственный торговец оружием? — спросил Саймон.

— Его звали Джесси. Джесси Баркер.

Саймон вскочил, словно его ударили электротоком.

— Что? — воскликнул он.

— Джесси Баркер, — встревоженно повторила Наоми. — Ты его знаешь?

К ее облегчению, Саймон рассмеялся.

— Знаю? Наоми, дорогая, Джесси — мой кузен.

— Что? — Теперь уже Наоми подскочила от удивления.