Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы (ЛП)

Перспективы торгового сектора тревожили трех директоров. В последние десять лет в текстильной индустрии наблюдался застой, усугублявшийся конкуренцией со стороны новых производителей тканей с континента и других материков. Главные надежды в группе компаний возлагали на химическое подразделение. После обсуждения рутинных вопросов Майкл Хэйг спросил Сонни и Саймона, что те думают о будущем каждого сектора.

— Я просмотрел бухгалтерские книги производственных компаний и должен сказать, результаты не столь хороши, как мы надеялись. Поговорил с продавцами, и те сказали, что с продукцией и ценами все в порядке; просто покупатели в последнее время не хотят размещать крупные заказы. Похоже, все просто пополняют склады и выжидают. Все словно ждут сигнала, чтобы понять, как будет дальше развиваться рынок. Низкая активность отражается и на продажах сырья, — сказал Саймон.

— И что же делать? — спросил Майкл.

— Полагаю, нужно ужесточить правила, — предложил Саймон. — И взять на вооружение ту же стратегию закупок, что используют наши клиенты.

— А у нас на складах переизбыток товара? — спросил Майкл.

— Нет, но есть над чем поработать. Если мы подробно проанализируем товарооборот, выяснится, что определенные позиции продаются хуже других. Если нам грозит рецессия, имеет смысл высвободить как можно больше средств. Кто знает, когда рынок восстановится; может случиться так, что на складах окажется много лишней шерсти по нереально высоким ценам. Рецессии будет сопутствовать переизбыток шерсти и падение цен; низкие цены должны сыграть нам на руку, а не наоборот. Тогда потом, когда рынок вновь поднимется, мы, а не наши конкуренты окажемся в выигрыше.

— Мы так уже делали, — признался Майкл Хэйг.

— Еще один важный момент — контроль кредитования. Думаю, надо проредить наших заказчиков, избавиться от тех, кто задерживает оплату, и сомнительных с точки зрения кредитного риска. Уменьшить обязательства перед всеми клиентами. Когда начнется рецессия, ликвидаций и переорганизаций будет не счесть. Это неизбежно, но, если можно избежать попадания в список ненадежных кредиторов, тем лучше.

— Ты прав. Видимо, пора проанализировать и наши складские запасы, и списки клиентов, а после сформулировать четкую стратегию и обсудить на следующем собрании, через месяц, — заключил Майкл.

Но вскоре необходимость в обсуждении отпала: директора получили письмо от Патрика Финнегана с четкими инструкциями относительно новых условий кредитования. Новая реальность оказалась немилосердной, можно даже сказать, жестокой.

Но и в Англии, и в Австралии директорам «Фишер-Спрингз» оставалось лишь внедрить новую политику и ждать, что принесет будущее.

Глава тринадцатая

Для Шарлотты Танниклифф 1928 год начался с радостного события, чего не скажешь о ее дочери Джессике. Для девушки, которой почти исполнилось четырнадцать, началось странное время, полное смутного беспокойства, причины которого были ей непонятны. Шарлотта давно перестала притворяться, что их с Айво ничего не связывает; тот переехал в дом на Мэннингем-лейн с той же легкостью, что затащил Шарлотту в постель. Он был к ней внимателен, а в постели — неутомим. Познакомил ее со своим приятелем-брокером, и Шарлотта вложила очень крупную сумму в акции австралийской золотодобывающей компании. Айво получил с этой сделки высокую комиссию, но Шарлотта об этом не подозревала.

Одна случайная неосторожность во время долгих летних каникул 1929 года положила начало цепочке событий, навсегда изменивших жизнь Джессики, Шарлотты и ее любовника Айво.

Как-то направляясь из своей комнаты к лестнице, Джессика прошла мимо материнской спальни. В спешке Шарлотта и Айво не заметили, что не захлопнули дверь, а оставили ее слегка приоткрытой. Сперва Джессика услышала звуки — не отдельные слова, а шум. Любопытство одержало верх, и она заглянула в щелочку между дверью и косяком.

Увидев то, что открылось ее глазам, Джессика могла бы испытать отвращение и даже ужас. Но она была дочерью Шарлотты и Джесси Баркера, и слияние в ней этих двух страстных натур неизменно должно было привести к настоящему взрыву. Заглянув в материнскую спальню, она увидела, что Айво лежал на спине, а его ноги ритмично двигались. Сверху, спиной к Джессике, сидела Шарлотта. Девушка наблюдала за парой, чей ритм движений постепенно ускорялся, а стоны становились громче. Последний толчок, мелькнувшее переплетение рук и ног — и Шарлотта повалилась на спину рядом с любовником. Взгляду Джессики впервые открылось обнаженное тело Айво; она завороженно уставилась на него. Глядя на его мужское естество, представшее перед ней во всей красе, Джессика ощутила странную дрожь. Она повернулась и сбежала вниз по лестнице.

* * *