Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы (ЛП)

Не успели Дотти или незнакомец ответить, как Дэнни открыл калитку и дернул Дотти за руку. Он оттащил ее в сторону и, со всей силы замахнувшись, ударил по лицу. На щеке осталась красная отметина.

— Прекрати, — велел незнакомец тоном жестким, как сталь.

Дэнни был не в настроении слушать приказы, тем более от человека, которого считал любовником Дотти.

— Да иди ты, — закричал он и приготовился ударить ублюдка по лицу, чтобы тот впредь не путался с чужими женами. — Убирайся вон с моей земли, а не то устрою тебе такую взбучку, что до конца дней будешь меня припоминать, — проревел он.

Вместо ответа незнакомец отвесил Дэнни превосходный хук справа. Удар пришелся по носу и оказался таким сильным, что Дэнни повалился навзничь. Голова с отвратительным треском ударилась о забор. Он сел, привалившись к забору; из сломанного носа хлестала кровь. Незнакомец же схватил его за грудки, заставил встать и прижал к ограде. Вскоре Дэнни перестал бояться за свое здоровье и начал опасаться за свою жизнь: игнорируя мольбы Дотти, незнакомец избивал Дэнни так беспощадно, как последний никогда не бил жену. В конце концов он сжалился, и Дэнни сполз на землю, скуля от боли и страха. Под глазами красовались фингалы, разбитые губы опухли, а ребра покрылись такими синяками, что лишь через несколько недель он смог вздохнуть без боли.

Незнакомец бросил на Дэнни полный отвращения взгляд и пнул его мыском ботинка.

— Я Люк Фишер, старший брат Дотти, — добавил он в качестве объяснения, — и я ее забираю. — Мэллой, находившийся в полуобмороке, почти не разбирал его слов. — И это, — он снова пнул его ботинком, — лишь малая часть того, что ты получишь, если еще раз приблизишься к Дотти. Если дорожишь своей шкурой, даже не думай ее искать.

Люк повернулся к Дотти, и его голос вновь стал спокойным и ласковым:

— Иди собери вещи.

Дотти заплакала.

— Не плачь о нем, милая. Он того не стоит. Беги и собирайся.

Дотти улыбнулась сквозь слезы.

— Ты назвал меня «милая». Меня папа так всегда называл.

Люк улыбнулся.

— Беги и собирайся, — повторил он.

— А Дэнни? — Дотти по-прежнему волновалась.

Люк глянул на полуобморочную фигуру у своих ног.

— Черт с ним, с Дэнни, — беззаботно ответил он.

* * *

Патрик и Луиза Финнеган сидели на веранде. Патрик уснул; газета, которую он читал, лежала без дела на коленях. Луиза и сама с трудом пыталась сосредоточиться на чтении: в ее руках был классический роман Маргарет Митчелл «Унесенные ветром». Звук приближающегося автомобиля отвлек ее от страстей, разгоревшихся между Реттом Батлером и Скарлетт О’Хара. Луиза с любопытством наблюдала, как машина свернула на дорожку, ведущую к их дому, и остановилась рядом с автомобилем Патрика. Луиза удивленно заморгала: Дотти открыла дверцу с пассажирской стороны, вышла и подождала водителя. Луиза поправила очки. Пригляделась. И через миг бросила книжку, вскочила и воскликнула:

— Патрик, проснись! Люк вернулся! — Она сбежала по крыльцу и бросилась навстречу Люку по лужайке.

— Что? — сонно отвечал Патрик. Он с трудом поднялся на ноги и посмотрел вслед жене. Хотел было пойти за ней, но не успел сделать и двух шагов, как дверь дома распахнулась и наружу вылетела его дочь Белла, промчавшись мимо, как экспресс. Отец удивленно заморгал, встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и встревоженно взглянул на дверь дома — не дай бог еще кто-то оттуда выбежит. Затем он проследовал за женой и дочерью, желая посмотреть, почему те внезапно сошли с ума.

В тот день на столе не было откормленного теленка^[30], но блудный сын получил прием, о котором мог только мечтать. Финнеганы чуть не подрались, споря, кто сядет ближе к Люку. Спор разрешила Луиза.

— Белла, садись рядом с Люком; Дотти, ты садись с другой стороны, а остальные займите обычные места. — Дотти улыбнулась, младшие дети насупились, а Белла чуть не лопнула от счастья.

Если прежде у Луизы и оставались сомнения насчет того, влюблена ли в Люка ее старшая дочь, теперь они развеялись. Во-первых, Белла почти не проявляла интерес к другим мальчикам. Настаивала, что именно она должна сообщить Люку о смерти Цисси. Именно тогда Луиза почти перестала сомневаться, но не знала, была ли это влюбленность, которой суждено было пройти, или настоящее чувство. В первом случае Луиза доверяла Люку и знала, что тот не обидит Беллу. Если же чувства ее окажутся долговечнее девичьей влюбленности, Луиза не представляла более удачного исхода для дочери. Белла была резкой и прямолинейной, говорила, что думала, и не отличалась тактом, но Луиза знала, что в увлечениях она упорна и непоколебима.