Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы

Джессика познакомилась и провела собеседования почти со всеми учеными, которым предстояло работать в ее группе. Оставался один, и для встречи с ним ей пришлось вернуться в родной город. Она села на поезд до Брэдфорда; в портфеле лежало тоненькое досье с именем человека, с которым ей предстояло встретиться, — Роберт Бинкс. Ей выделили не такие уж большие командировочные, и она могла бы купить билет в вагон третьего класса, но Джессика третьим классом ездить не привыкла. Как-никак, она была богата и могла себе позволить путешествие первым классом. Но если бы она предпочла третий класс, то, возможно, оказалась бы в одном вагоне с отцом.

* * *

С возвращением в Англию у Джесси возникло чувство, что он расплачивается за прежние грехи, но визит в Брэдфорд вызвал у него полное недоумение. Первым делом он наведался в бывший родительский дом, но район, прежде застроенный дешевыми типовыми домами, сровняли с землей и возвели на этом месте муниципальный многоквартирный дом. Уткнувшись в тупик, Джесси решил пойти к дому, где когда-то жила Шарлотта Танниклифф. Там его снова ждало разочарование: новые жильцы заселились лишь полгода назад и ничего не знали об истории дома. Он лишь выяснил, что за последние пять лет дом дважды менял владельцев.

Расстроенный вдвойне, Джесси заселился в маленькую гостиницу рядом с центром Брэдфорда, в каких обычно останавливаются командировочные. На ужин подали весьма неаппетитное варево, и его настроение не улучшилось.

Утро принесло новые надежды; у Джесси появился план. Даже если новые жильцы дома Шарлотты ничего о ней не знали, можно спросить у соседей; те наверняка смогли бы ему помочь. Он сел на поезд в Мэннингем. Только бы найти Шарлотту; она наверняка знала, что случилось с его родственниками.

Несколько неудачных подходов и захлопнутых перед носом дверей, и Джесси наконец узнал, что случилось с Шарлоттой. Правда, он ожидал услышать совсем другое. Напротив дома Шарлотты жила пожилая пара; старички были рады поделиться сплетнями даже с незнакомцем.

Джесси указал на дом:

— Я пытаюсь найти женщину, которая жила здесь, но никто не знает, куда она переехала. Может, вы знаете?

Старички растерянно переглянулись, а потом женщина — маленькая, хрупкая, как пташка, с тонкими ножками и изуродованными артритом пальцами, похожими на когти, — неуверенно спросила:

— Вы имеете в виду миссис Танниклифф?

— Именно, Шарлотту Танниклифф. Знаете, куда она переехала?

— Э-э-э… она не переехала, — с тревогой ответила старуха. — А вы ее родственник?

— Нет, просто друг. Я был в Америке и недавно вернулся, — добавил он, объясняя свое отсутствие.

— Видите ли, мой дорогой, — старуха повернулась к мужу в поисках поддержки, но поддержки не последовало, — к сожалению, миссис Танниклифф умерла. — Она почтительно понизила голос. Джесси онемел, а довольная произведенным впечатлением старуха продолжала: — Такое ужасное дело; газеты трубили об этом несколько месяцев. Странно, что вы не слышали об убийстве. Но если вы были за границей, тогда понятно.

— Вы хотите сказать, что Шарлотту… то есть миссис Танниклифф… убили? — Джесси не верил своим ушам.

— Нет, мой птенчик, — кажется, старухе давно не было так весело, — бедняжка покончила с собой.

— Но вы же вроде говорили об убийстве? — растерянно уточнил Джесси.

— Да, да, но убили не ее; это она совершила убийство. Да, дорогой? — Она снова повернулась к мужу за подтверждением своих слов.

— Да, — послушно ответил тот. Видимо, он подавал голос, только когда его спрашивали.

— Но кого убили, если не Шарлотту?

Старуха была в черном платье, и Джесси в голову невольно полезло сравнение с вороной. Или даже со стервятником, который пирует на останках скандала. Женщина вернулась к рассказу:

— Любовника ее, красавца, кого же еще. — Она понизила голос и заговорила почти шепотом: — Его тело нашли в каменоломне в Бейлдонских пустошах с многочисленными ножевыми ранениями. И это еще не все, — шепотом добавила она. Джесси даже пришлось наклониться, иначе он не расслышал бы ее слова, хотя поблизости в радиусе минимум ста ярдов не было ни души. — Когда его нашли, он был в чем мать родила — ни клочка одежды, представляете? Верно же, дорогой?

— Да.

Джесси начал подозревать, что старик не знает других слов, кроме этого.

— А что было дальше с Шарлоттой?

— Ее нашли чуть позже; повесилась на перилах. — У старухи от восторга чуть слюни не текли. — Ходил слух, что она разорилась, а когда полиция вышла на ее след как убийцы, решила, что игра окончена, и наложила на себя руки. Оставила записку, в которой во всем признавалась.

Джесси в ужасе и отчаянии отвернулся, прошел несколько шагов по дорожке под пристальными взглядами стариков, и тогда муж впервые заговорил без наводящего вопроса:

— У нее была дочь.

Баркер застыл как вкопанный; потрясение сменилось изумлением.

— Что? — воскликнул он и снова повернулся к пожилой паре. — Вы сказали, дочь?

То ли для мужа лишняя фраза оказалась слишком, то ли обычный порядок должен был быть восстановлен, но заговорила снова старуха.