Дом на мысе Полумесяц. Книга вторая. Накануне грозы

Вдруг оркестр заиграл незабываемую классику — песню Коула Портера «Ночью и днем», — и толпа на танцполе на миг расступилась. Джессика увидела вдалеке юношу примерно своего возраста. Она залюбовалась его атлетическим сложением, но потом он повернулся и посмотрел на нее через танцпол; тогда она увидела, что он ослепительно хорош собой. Она-то думала, такие красавцы встречаются лишь на страницах любовных романов. Глядя на юношу, Джессика ощутила знакомое волнение и поняла, что просто обязана с ним познакомиться. То была если и не любовь с первого взгляда, которой, возможно, в мире вовсе не существовало, то страсть с первого взгляда. Джессика стала искать хозяина вечеринки, чтобы тот их познакомил.

Джонни Картрайт быстро устроил знакомство, а дальше события развивались с молниеносной скоростью. Всю ночь молодые люди вместе протанцевали и вместе съели предоставленный Джонни похмельный завтрак. Уже во вторник на следующей неделе поужинали в квартире Джессики. И в ту же ночь стали любовниками. Три недели они не разлучались. Джессика, отнюдь не новичок в плотских утехах, впервые безнадежно и бесповоротно влюбилась.

Они проводили вместе каждую ночь и уже не могли жить друг без друга. А потом однажды в субботу в середине августа решили прогуляться в парке Мэннингем. Пошел дождь с тяжелыми крупными каплями, за которым обычно следует гроза.

— Вернемся в квартиру, — сказала Джессика, когда первые капли упали на землю.

— Нет, — ответил он. — Пойдем в дом моих родителей. Он ближе.

В родительском особняке они не стали восхищаться мебелью и интерьером. Шторм, бушевавший снаружи, не уступал их страсти. Прошло много часов; в мягком свете раннего вечера Джессика любовалась своим спящим любовником. Теплые лучи нежности растекались внутри нее, когда она вспоминала о своем бурном прошлом и сравнивала его с безмятежными водами, в которых, как ей казалось, она сейчас плыла. Джессика включила лампу на прикроватной тумбочке и оглядела комнату, на которую в пылу страсти не обратила внимания. И увидела фотографию на комоде. Не веря своим глазам, она уставилась на снимок, затем села в кровати и вгляделась в портрет; простыня соскользнула с ее обнаженных плеч.

Она растрясла своего возлюбленного и разбудила его. Тот сел, с трудом разлепив сонные глаза, а она спросила:

— Кто это? На фотографии?

Он проследил за ее пальцем, по-прежнему толком не проснувшись.

— О, это мой отец, — спокойно ответил он.

Волна тошноты поднялась со дна ее желудка; горло обожгла горячая желчь.

— Но разве твой отец — не Саймон Джонс?

— Нет. Хотя я зову его отцом, он усыновил меня, когда мне было шесть или семь лет. А своего настоящего отца, Джесси, я никогда не знал.

Поскольку все в доме было ей незнакомо, Джессика с трудом отыскала ванную, где ее немедленно вывернуло наизнанку.

Последовавший разговор был кратким и односторонним. Джессика, белая как мел и сотрясаемая дрожью, отказалась отвечать на вопросы Джошуа и словно не слышала его мольбы и уговоры. Она оделась, молча повернулась к нему спиной и вышла — почти выбежала — из здания. В течение следующих трех недель Джош завалил ее письмами и звонками, много раз являлся к ней в квартиру, но так и не смог ее увидеть. Предвидя подобное развитие событий, Джессика избежала встречи, уехав из Брэдфорда и поселившись в одинокой роскоши большого лондонского отеля: там она могла не сомневаться, что Джош ее не найдет.

Глава двадцатая

В начале сентября, осознав бесполезность своих попыток, несчастный растерянный Джошуа отправился в Скарборо, где отдыхали его родители с младшими детьми, чтобы провести с ними оставшиеся несколько дней каникул. О случившемся в Брэдфорде он им рассказывать не стал; сказал лишь, что в университет решил не возвращаться. Наоми спокойно восприняла его заявление и допытываться не стала. А вот Саймон выяснил все, что Джош смог или захотел ему рассказать.

— Значит, продолжать обучение ты не планируешь; чем же хочешь заниматься? — спросил Саймон.

— Пока не знаю. Думал, для начала съездить в Европу на языковую практику.

Джонс пристально посмотрел на пасынка.

— Дело в девчонке, да?

— Ты о чем, пап? — Джош испугался, что отчим так быстро его раскусил.

— Такая внезапная перемена планов может быть связана только с девчонкой; или она разбила тебе сердце, или ты ей, — заявил Саймон.

— Ты знаешь это по личному опыту или начал писать заметки для женских журналов? — Джош еле удержался от сарказма.