Дом на семи ветрах

Почему я подвергаюсь всем этим мучениям и что такого сделала, что заслужила подобное наказание? И тут меня осенило. Может, дело вовсе не в том, что я сделала, а в том, кем являюсь? А являюсь я Верой Блейк, наследницей Дома на семи ветрах. В голове теснилось множество различных версий и предположений. Фарнсворт Ипсли явно знал меня по имени. Внезапно мне стало страшно — а не был ли он убит как раз потому, что знал что-то такое, чего мне не следовало знать? А если так, то кем именно? Этим А. Томми или как там его? Или Гелиотроп Ронмейер? Я едва не рассмеялась от нелепости подобного предположения. Нет, моя скромная персона решительно не имеет никакого отношения к его смерти, мне не хотелось даже думать о Фарнсворте Ипсли. Для полного счастья мне только не хватает, чтобы меня преследовал и его призрак.

На какое-то время луна скрылась за облаками, стало совсем темно. Я вспомнила Дуайна Бретча и его слова, сказанные в комнате Флоры Айдс. Интересно, признание в том, что он вовсе не мой кузен, было сделано им с целью получить желаемое или это было чистой правдой? А если Дуайн мне не кузен, то почему выдавал себя за него? И более того, если Дуайн не является моим родственником, то являются ли ими остальные? Мысленно вернувшись к обстоятельствам этого вечера, я поняла, что миссис Грегстон пыталась о чем-то меня предупредить, а Дуайн не желал оставлять меня с ней наедине ни на минуту.

Затем, непонятно почему, мне вспомнился портрет двоюродной бабушки Агаты, рассказ о ней тети Циннии и ваза с астрами, поставленная под портретом, а потом таинственно исчезнувшая оттуда. Действительно ли миссис Грегстон позавчера послала мне хризантемы через Зенит или та просто перехватила их у кухарки, не желая оставлять ее наедине со мной даже на несколько мгновений? А может быть, поставленные миссис Грегстон под портретом астры представляли собой своего рода зашифрованные послания? Но если так, почему их убрали? Не для того ли, чтобы обратить на них мое внимание? Мне казалось, что бабушка Агата имеет какое-то отношение к загадкам Гнезда Ворона. Но какое? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно было как следует осмотреть портрет.

Мои мысли вернулись к Дуайну Бретчу. Совершенно очевидно, что его удивление при виде Флоры Айдс было искренним. Хотя, судя по всему, он и принимал участие в каком-то заговоре против меня, но явно ничего не знал о призраках… то есть в том случае, если эти призраки действительно входят в сценарий заговора, а не существуют сами по себе.

Тут мне вспомнились слова Дуайна: «Проклятье! Они ничего не говорили…» Что ему не говорили? И кто? Затем я задумалась о его последних словах, сказанных в тот момент, когда он приближался к Флоре Айдс. «Мне кажется, я узнал нашего загадочного выходца с того света… Так это ты?! Хочешь позабавиться, да?» Жаль, что я не услышала продолжения.

А затем раздался этот страшный грохот, за которым последовало полное молчание.

Не было ли тело, на которое я наткнулась в холле, телом Дуайна? Вряд ли. Рука, которую я нащупала, была покрыта волосами, а руки Дуайна, насколько мне помнилось, были довольно гладкими.

Луна начала постепенно выходить из-за туч, и я снова взглянула на возвышающийся передо мной темно-серый особняк, таинственный и зловещий. В лунном свете он выглядел еще более угрожающим, если только это было возможно. За линией неподвижно возвышающихся кипарисов виднелись холодные мраморные статуи. Странно, подумалось мне, почему их только одиннадцать? Может, с двенадцатой что-нибудь случилось? Например, удар молнии? Или она еще находится в работе? Теперь, став леди и хозяйкой Гнезда Ворона, я обязана присмотреть за тем, чтобы работа была закончена и терраса приобрела завершенный вид. Как только можно в такой момент думать о подобной ерунде? — пришло мне в голову, и я чуть не рассмеялась.

Наконец решившись, я вышла из павильона. Если торчать здесь всю ночь, можно замерзнуть до костей. Необходимо придумать хоть какой-нибудь план. Ветер на время стих, и, если не считать шума прибоя, стояла полная тишина.

«Ква-ква! Ква-ква!» — раздалось в тишине ночи, заставив меня вздрогнуть и насторожиться.

Звуки повторились, и я определила, что они доносятся из заросшего кувшинками пруда, находившегося совсем рядом с павильоном.

«Ква-ква! Ква-ква!» Попытавшись рассмотреть источник звука, я замерла в ужасе. На поверхность пруда медленно всплывало что-то, очень похожее на труп. Голова его была уже на поверхности, но ноги оставались в глубине. Отшатнувшись, я истерически вскрикнула. Свет полной луны осветил открытые глаза и рот трупа. Это был Дуайн Бретч!

Тело всплыло еще немного, уже показалась грудь.