Дом на семи ветрах

Я направилась к туалетному столику, чтобы открыть флакончик недорогих, но очень хороших духов, подаренных мне Робертиной Кавано.

Оглядев комнату, Клайд подошел к комоду и, взяв в руки Библию миссис Грегстон, пролистал ее. Не найдя ничего необычного, он положил книгу обратно.

— Ты готова?

— Да.

Выйдя в коридор, мы внимательно осмотрели находящиеся там портреты и прочие произведения искусства.

— Ты случайно не знаешь, кого изображает этот старикан? — спросил Клайд нормальным голосом и добавил шепотом: — Неужели миссис Грегстон так ничего тебе и не сказала, не дала никаких намеков?

— Какие намеки ты имеешь в виду? — спросила я и громко ответила: — Он выглядит довольно суровым.

— Просто какое-нибудь мимолетное замечание или что-нибудь необычное, — одними губами прошелестел Клайд. — Он напоминает мне пациента, умершего от расстройства желудка, — во всеуслышание заявил он.

— Расстройство желудка? Миссис Грегстон что-то упоминала о расстройстве желудка, но не помню, что именно. Зато сегодня утром она все время повторяла слово «опасность». Это было сразу после того, как меня стошнило. — Этот текст был предназначен только для Клайда. Я перешла к следующему портрету. — Ну разве она не хороша? — продолжила я громко. — Либо у нее слишком тесный корсет, либо что-то не в порядке с суставами.

— А что еще она говорила, кроме слова «опасность»? Подумай хорошенько, Вера. — Клайд рассмеялся. — Ты уверена в том, что она принадлежит к твоим предкам?

— Так мне сказали. — Я понизила голос. — Помню только, что она назвала Брендона бревном.

— Бревном? Что за странный эпитет. Тебе ничего не приходит на ум?

Я замерла на месте.

— Да. Этой ночью на одном из поленьев, приготовленных для камина, я обнаружила надпись углем.

— И что там было написано?

— Только одно слово: «кумира».

— Кумира? Терраса. Она что-то знает об этих статуях. — Клайд задумался. — Похоже, я все-таки подхватил насморк. У тебя есть бумажные салфетки? Мой носовой платок остался в тех брюках.

— Да, в моей комнате.

Мы двинулись туда, и по дороге он шепнул мне:

— Говорит тебе что-нибудь слово «кумира»? Быстро, первое, что придет в голову.

— Заповедь, на которую я недавно наткнулась в своем молитвеннике: «Не сотвори себе кумира».

Мы вошли в комнату. Клайд сделал мне знак продолжать разговаривать, и, пока я болтала что-то о предках, он, громко сморкаясь, отыскал в Библии Книгу Исхода. В самом низу страницы с десятью заповедями тонко заточенным карандашом были написаны слова: «под задней обложкой». Осмотрев ее, мы не обнаружили ничего необычного, разве только она казалась несколько толще передней.

Внезапно раздался стук в дверь. Быстро положив Библию на место, Клайд отошел в другой конец комнаты, а я направилась открывать.

В дверях стояла Зенит, на губах ее была почти обвиняющая улыбка, как будто она подозревала нас в чем-то.

— Мне казалось, что вы собирались показать доктору дом, а не уединяться с ним в своей спальне. Это не совсем подходящее место для беседы юной леди с молодым джентльменом.

— У меня начался насморк, даже легкое кровотечение из носа, — сказал Клайд с широкой улыбкой. — Но теперь, слава Богу, все в порядке.

Мы вышли в коридор. Зенит призналась, что не знает никого из изображенных на портретах родственников. Остановившись, я показала им обоим портрет двоюродной бабушки Агаты. Кузина признала, что это самая красивая из всех женщин, чьи портреты висят в коридоре, и Клайд с ней согласился.

Зенит проводила нас в центральный холл. Не знаю, действительно ли она боялась того, что мы затеваем что-то в спальне, или хотела помешать нам подняться на третий этаж.

Мы уже подошли к гостиной, как последняя дверь на восточной стороне отворилась и оттуда вышла миссис Парвер.

— О, вот вы где, доктор Уолтерс, — сказала она строгим тоном. — Вам звонили из гаража. Они сказали, что смогут прислать человека только вечером, а если дождь не перестанет, то придется отложить это на завтра.

— О, Клайд… — начала я.

— Что ж, это несколько усложняет дело, — ответил он.

— В самом деле? — Зенит попыталась придать своему лицу сочувственное выражение.

— Клайд может уехать с Брендоном Трэнтом, — предложила я, — когда тот будет отвозить домой Стеллу Комсток.

— Стелла Комсток сегодня больна и не смогла прийти, — сказала Зенит, прикуривая сигарету. — Кроме того, если дождь не перестанет, то на таких изношенных шинах выезжать просто неразумно.

— Вы без сомнения правы, Зенит, — сказал Клайд, и я почувствовала, что он сыграл этим ей на руку. — Могу я здесь где-нибудь устроиться?

Сделав вид, что раздумывает, Зенит наконец согласилась.

— Да, разумеется. Полагаю, что миссис Парвер сможет приготовить для вас комнату Дуайна Бретча.

— Замечательно. В таком случае мне лучше позвонить тете Циннии, пока она действительно не сообщила о моей пропаже в Скотленд-Ярд, — сказал он с сияющей улыбкой.

Стоящая возле двери гостиной миссис Парвер опять предложила набрать за него номер.

— Кажется сорок девять семьдесят три, доктор Уолтерс?

— Нет, миссис Парвер, сорок семь девяносто три.

Мы вошли в гостиную, и домоправительница набрала номер.