Дом на Солянке

Увы, вести разговор в подобном духе было решительно невозможно, и мысленно Иван приготовился к тому, что ему придется задавать десятки вопросов, прощупывать Колоскову так и этак, и не исключено, в итоге ему придется удалиться ни с чем. Он еще не обменялся с ней и десятком фраз, но отлично видел, что перед ним цепкая, неглупая баба, которая своего не упустит, – и подловить ее будет весьма непросто.

– Честно говоря, я удивлена медлительностью вашего угрозыска… – Колоскова не стала тратить времени зря, а сразу решила взять быка за рога. – Когда муж не приехал, я забила тревогу, прервала отдых, примчалась в Москву…

Ну, положим, ты не сразу примчалась, а через несколько дней, голубушка. Отдых-то денег стоит, и немаленьких.

– Скажите, у вас есть новости о моем муже? – требовательно спросила Ксения Александровна, подавшись вперед.

– Вы не все нам сказали. – Опалин решил перехватить инициативу, не дав свидетелю слишком широко развернуться в своих претензиях.

– То есть?

– Когда ваш муж исчез, – продолжал Иван, стараясь говорить очень спокойным, почти равнодушным тоном, – вы должны были сказать нам все, понимаете? И ничего от нас не скрывать.

– Постойте. Я не понимаю…

Опалин покачал головой. Хороший сыщик должен знать, когда надо говорить, а когда лучше промолчать – теперь он решил молчать и предоставил собеседнице самой заполнять паузу.

– Я ничего от вас не скрывала, – нервно сказала Ксения Александровна. – У меня горе… муж исчез. Разве я бы стала… Что вы, собственно, имеете в виду? Какие-нибудь слухи? – Она пыталась прочесть хоть что-то по лицу Опалина, но он сидел с невозмутимым видом, который – как он отлично видел – выводит ее из себя. – Послушайте, это неправда. Алексей занимал высокое положение, его постоянно пытались оболгать. Выдумали, что он продавал налево еду, когда заведовал столовой…

А-а, стало быть, товарищ еще во время своего заведования столовой отличался находчивостью. Отлично, просто отлично.

– Но это все вздор – кому нужна паршивая солонина, – злобно добавила Колоскова. – Да у него из-за этой столовой было столько неприятностей… Люди, которые придумывают сплетни, понятия не имеют, что значит возглавлять точку питания. Это бесконечные нервы, комиссии всякие, которые постоянно приходят проверять…

– Я не о столовой говорю, – сказал Опалин.

– Тогда о чем?

– Сами знаете.

– Откуда же мне знать? – Она оскалилась, имитируя улыбку и не переставая изучать лицо своего собеседника. – Послушайте, у меня такое впечатление, что вы меня в чем-то обвиняете. Я не имею никакого отношения к тому, что мой муж исчез…

– Может быть, – ответил Иван и, не давая Колосковой вклинить свою реплику, быстро добавил: – Но вы обязаны были сообщить нам, что в его жизни имеется другая женщина.

И по глазам он понял, что хозяйка дома все знала. Отчего же не сказала? Из самолюбия? Гнала от себя до последнего мысль, что муж мог удрать с другой?

– Ну вы и…

Она осеклась, не доведя фразу до какого-нибудь оскорбительного выражения, которое сделало бы дальнейший контакт затруднительным. Очень неглупая женщина, подумал Опалин. И какое самообладание – остановиться в последний момент, успев взвесить все последствия.

– Я закурю? – спросила Колоскова после паузы.

– Конечно. Вы у себя дома.

Она встала, принялась искать папиросы, задвигать и выдвигать ящики, но производила больше шума и движений, чем требуется, и Опалин понял, что она крайне напряжена. Ничего, закурит, расслабится и все расскажет.

– Глупо, конечно, – пробормотала Ксения Александровна, щелкая зажигалкой (не используя спичку, как подавляющее большинство курящих москвичей). – А вы умеете работать. – Она заставила себя улыбнуться. – Это хорошо, но вы не там ищете. Я совершенно точно знаю, что Ванда не уезжала из Москвы.

Значит, любовницу Колоскова зовут Ванда. Полячка, вероятно, хотя возможны варианты. Имя – только полдела, вот человек, который его носит, – это все.

– Вы были у нее дома?

– Нет, – холодно ответила хозяйка, возвращаясь на свое место. Дым папиросы причудливой сизой лентой волочился за ней по комнате. – Я звонила ей и бросала трубку. Но отвечала мне она, можете не сомневаться.

– Ее телефон?

– 3-99-47. Она живет в Дегтярном переулке. Второй дом.

– Откуда вы все это знаете? Строго между нами, не для протокола.

Ксения Александровна усмехнулась:

– Алеша считал себя очень умным.

Вот как. Только что он был Алексей и вот пожалуйста – уже Алеша.

– Но я слишком хорошо его знала, – резко закончила хозяйка дома. – Мы прожили вместе 22 года. Я вышла замуж в 17 лет… Но как бы хорошо вы ни жили, всегда найдется кто-то, кто захочет влезть между вами.

Она застыла с папиросой в руке и, кривя рот, добавила:

– Конечно, она моложе меня…

– Чем она занимается? – спросил Опалин.

Собеседница метнула взгляд, сверкнувший ненавистью – не к нему, а к предмету разговора, иначе, по правде говоря, гость почувствовал бы себя очень неуютно.

– Она шлюха, – резко сказала Ксения Александровна. – Чем она может заниматься? Лежит на спине и ноги раздвигает.

– Он ей платил?