Дом на Тара-роуд

И тут появилась Бернадетта. За двумя возбужденными детьми шла малолетняя беспризорница в бесформенном синем свитере и юбке до колен. Бледная девочка с длинными прямыми волосами, которая казалась сестрой-погодкой Энни. Мэрилин ощутила почти физическую боль при мысли о том, что пришлось вынести Рии Линч. Дэнни Линч оставался тем же легко возбудимым мальчиком, которым был много лет назад. А Рия все еще очень любила его. Должно быть, она сильно страдала оттого, что была вынуждена уступить его этой странной, неоформившейся девушке. Ничего удивительного, что она сбежала за три тысячи миль, чтобы пережить горе.

Орла начала петь «Человек, которого я люблю». Колм нахмурился. А когда без перерыва зазвучала песня «Не для меня», он нахмурился еще сильнее.

— Остынь, Орла, — сказал он, когда проходил мимо нее, неся бифштексы Монто и его компании.

— Это же Гершвин, босс, как ты и предлагал. А следом пойдет «Попробуй раздобыть хорошее местечко». Думаю, эта песенка придется по душе многим.

— У тебя приличный голос, но карьеры ты не сделаешь. А если продолжишь в том же духе, на работу во время конного шоу можешь не рассчитывать.

— Колм, это нечестно. Ты заказывал Кола Портера и Гершвина. Джорджа я уже спела, а теперь перейду к Колу. «Я дам тебе пинка» и «Ты залезла мне в душу». Босс, разве я виновата, что названия у песен такие красноречивые? Не я их писала. Я их только пою. Причем по твоей просьбе.

— Орла, не валяй дурака. Пожалуйста.

— Эй, а кто ты такой, чтобы мне указывать? Человек, который спит с собственной сестрой. Ты мне не указ, Колм Барри!

— Предупреждаю, завтра ты очень, очень пожалеешь. Я — владелец ресторана, а у тебя не будет ни работы, ни возможности ее получить. Во всяком случае, в Дублине.

— Помнишь песню, которую мы слышали в молодости? «Наступит время…» Для меня оно наступило. Сегодня мой день. Что хочу, то и ворочу. — Ее глаза блестели слишком ярко.

— Не делай этого, Орла.

— Он бросил меня. Он мог быть со мной, а сам ушел к этой старой клюшке в черном жакете.

— Это не она.

— Черт побери, он держит ее за руку. Кто же еще? Все остальные — дети.

— Девушка в синем свитере. А в черном жакете с блестками — его теща.

У Орлы отвисла челюсть.

— Не разыгрывай меня.

— Я не разыгрываю. Но возможности проверить это у тебя не будет.

— Она несовершеннолетняя. Это противозаконно. Еще более противозаконно, чем твои отношения с Кэролайн. — Она встала, собираясь подойти к столу Дэнни Линча.

— Орла, немедленно сядь. Играй. Не пой. Играй «Дым в глазах».

— Именно этой дешевой философии ты и придерживаешься.

— Играй, Орла, или уходи. Сейчас же.

— Какая армия меня удержит?

— Армия Монто. — Он показал на стол. Там сидели шестеро вульгарных молодчиков, которых Колм люто ненавидел.

— Я им нравлюсь. С какой стати они будут меня останавливать?

— Я их вежливо попрошу.

— А я скажу Монто, что ты трахаешь его жену.

— Кто тебе поверит, Орла? Ты — выжившая из ума алкоголичка.

— Эй, а где же солидарность товарищей по несчастью?

— Где ты держишь водку? После твоего прихода я не спускал с тебя глаз. Даже проверил твой грейпфрутовый сок.

Она откинула голову и засмеялась.

— В цветочной вазе, болван!

Так… Полбутылки водки, а гвоздика на закуску…

Колм схватил вазу, выплеснул ее содержимое в ведерко для шампанского и велел официанту унести его.

— А что с этим делать, мистер Барри?

— Вылить в унитаз. Цветы оставить. Промыть стебли.

— Ты мне поверил. — Выражение лица Орлы было тревожным и в то же время ликующим.

— Только тогда, когда вылил водку в ведерко. Увидел твои глаза и понял, что так оно и есть.

— Самодовольный дурак, — сказала она.

— Эй, Колм, ты долго будешь любоваться на ее титьки? Скорее неси наши бифштексы! — крикнул Монто.

Кое-кто нервно захихикал. Другие отвернулись.

Орла встала, взяла микрофон и начала обходить зал.

— Мне хотелось устроить концерт по заявкам наших гостей, — сказала она. — Это сделало бы вечер более запоминающимся. Но часто люди толком не знают, что они хотят услышать. Поэтому я решила, что сегодня сама подберу песню, подходящую для людей, которые сидят за данным столиком. И спеть несколько тактов у каждого стола.

Люди засмеялись и захлопали. Для тех, кто ее не знал, Орла Кинг была красивой профессиональной певицей. Сейчас она слегка импровизировала, вот и всё. Но многие из сидевших в зале напряглись и стали следить за ней с опаской.

Сначала она подошла к столику Розмари.

— Что мы имеем? Трех красивых леди, — сказала она. — Феминистки? Наверняка. Лесбиянки? Очень возможно. Во всяком случае, они обходятся без мужчин. Моя бабушка пела песенку, которая называлась «Три красотки из Бэнниона». Но песня старовата. Даже для этой компании. Пожалуй, я спою для них «Сестры»…

— Забыла, что я всю жизнь только и делала, что тебе помогала? — с застывшей на лице улыбкой прошипела Розмари.