Дом на Тара-роуд

Розмари Райан не хотела, чтобы дети подруг называли ее «тетей». Говорила, что она и так старая, чтобы ей об этом напоминали.

— Да, выглядит Розмари неплохо, но все время сидит то на одной, то на другой диете. А это значит, что в глубине души она собой не удовлетворена.

— Нет, она очень довольна своей внешностью. Достаточно увидеть, как она смотрит на себя в зеркало.

— И как же она смотрит?

— Улыбается сама себе. Даже когда глядится не в зеркало, а в витрину. Всюду, где есть стекло.

Рия засмеялась.

— Ну ты и заноза! От тебя ничего не укроется.

Энни не любила, когда к ней относились снисходительно.

— Это правда. Да, папа?

— Истинная правда, принцесса, — ответил Дэнни.

— Ты даже не слышал вопроса! — дружно обвинили его мать и дочь.

— Слышал. Энни сказала, что Розмари улыбается своему отражению в зеркалах. Так оно и есть. И было всегда. Она делала это еще тогда, когда работала в старом агентстве.

Энни обрадовалась, а Рия огорчилась. Она не любила, когда критиковали ее подруг.

— Розмари такая красивая, что имеет право восхищаться собой, — наконец сказала она.

— Красивая? Скорее хищная, — возразила Энни.

— Точнее, красивая хищница, — поправил ее отец.

— Мама гораздо красивее.

— Об этом и говорить нечего, — согласился Дэнни и поцеловал обеих в макушку.

День рождения Брайана был солнечным. Приготовления начались с самого утра. В доме хлопотала Нора Джонсон. Пришла Герти и спросила, не требуется ли ее помощь. У бедняжки был такой вид, словно она не спала целый месяц.

— От тебя требуется только одно: сходить домой и привести детей на праздник, — ответила ей Рия.

— Нет, только не сегодня! — Герти напряглась так, что на нее было больно смотреть.

— Что случилось, Герти?

— Ничего. — Это слово больше напоминало стон.

— Где дети?

— У моей матери.

— А кто присматривает за прачечной?

— Шестнадцатилетняя девочка, которая хочет поработать в каникулы. Ну что, допрос окончен? Можно браться за дело?

— Так нечестно. Это вовсе не допрос, — обиделась Рия.

— Да, извини.

— Просто ты неважно выглядишь. Почему ты так хочешь помочь?

— А ты как думаешь?

— Не знаю. Честное слово.

— Значит, ты тупица. Мне нужны деньги.

Рия побледнела.

— Герти, побойся бога. Мы же подруги. Если тебе нужны деньги, скажи прямо, а не ходи вокруг да около. Сколько тебе нужно? — Она потянулась за сумкой.

— Рия, я у тебя денег не возьму.

— У меня что, галлюцинации? Ты же только что сказала…

— Сказала. Но благотворительность мне не нужна.

— Ладно. Вернешь как-нибудь потом.

— Я не смогу.

— Это неважно.

— Важно. Я хочу их заработать. Чисткой и уборкой. Начну с плиты, потом займусь кухонным столом и ванными. Мне нужна десятка.

Потрясенная Рия опустилась на стул.

— Десять фунтов? Герти, у тебя должны быть такие деньги. О господи, у тебя же свой бизнес!

— Он знает, что я должна поддерживать порядок в прачечной. Я сказала, что до ланча вернусь с десяткой. А он обещал взамен не шататься у дверей.

— Господи, Герти, возьми десятку. Неужели ты думаешь, что я буду два часа стоять у тебя над душой и следить, заработала ты ее или нет?

— Не возьму.

— Тогда уходи отсюда.

— Что?

— Что слышала. Ты моя подруга. Я не собираюсь платить тебе пять фунтов в час за то, что ты будешь скрести мою кухню и унитазы. Извини, но больше мне сказать нечего. — Глаза Рии сверкали.

Герти чуть не плакала.

— Рия, не будь такой принципиальной. Постарайся меня понять.

— Понимания у меня хоть отбавляй. А вот у тебя нет ни капли собственного достоинства.

— Я пытаюсь его сохранить, а ты мне мешаешь. — Герти выглядела так, словно ее вот-вот унесет ветром. — Ты очень расстроилась?

— Конечно. А теперь бери десятку. Если попытаешься ее вернуть или протянешь руку к швабре, я засуну ее тебе в глотку.

— Рия, у тебя нет причин для расстройства. Ты живешь счастливо. Я не завидую. Ты заслужила свое счастье тяжелым трудом, ты добрая и хорошо относишься к людям, но у тебя все идет как нужно. Попробуй поставить себя на место того, у кого все получается шиворот-навыворот.

Рия проглотила комок в горле.

— Сегодня у моего сына день рождения. Светит солнышко. Конечно, я счастлива. Но быть счастливой каждый день нельзя. Послушай, ты моя подруга. Мы знаем друг о друге всё.

— Ничего мы не знаем, — еле слышно ответила Герти. — Мы не школьницы, а взрослые женщины. Нам уже за тридцать. Я думала, что, если заработаю эти деньги, мы будем в расчете. Извини. Мне очень жаль, что я расстроила тебя в день рождения Брайана. — Она хотела уйти.

— Если не возьмешь десятку, я расстроюсь по-настоящему.

— Ладно. Спасибо, Рия.

— Нет, не так. Давай обнимемся. — Объятие получилось неловким. Худое тело Герти было плоским, как доска. — Знаешь, что было бы лучше всего? Если бы ты позже вернулась с детьми. Придешь?

— Увы, нет. Но не потому что дуюсь на что-то. Просто не могу.

— Ладно, ступай.

— Еще раз спасибо тебе.

— Ты полна чувства собственного достоинства. Как всегда.

— А ты заслуживаешь всего, что имеешь, и даже большего. Поздравь от меня Брайана. — Она ушла.

Со стороны сада в кухню вошла Нора Джонсон.