Дом наизнанку. Традиции, быт, суеверия и тайны русского дома

Были разные приметы во время выбора деревьев: не понравилось три дерева подряд – надо идти назад: неподходящий день для рубки. Смотрели, где растет дерево – с края леса не брали. Возле кладбищ и церквей лес считали тоже непригодным для строительства. На старые деревья даже не смотрели: вполне возможно, внутри они уже сгнили. И никто не покусился бы на лес, который кто-то самолично сажал. С деревом связывали самого человека – словно он вложил в него свою душу. Помните старую русскую поговорку, что надо построить дом, вырастить дерево, воспитать сына? Выращенное дерево означает, что человек прожил долгую жизнь. Значит, он успел увидеть, как из тонкого прутика поднялось к небу стройное и красивое деревце, как распустились на нем листья и плоды… Очень плохой приметой считалось, если чье-то дерево внезапно погибло, вымерзло или было сражено молнией. Из уст в уста передавали в деревнях, что чья-то яблоня усохла, а за ней и сама хозяйка.

Топор оставался главным инструментом русских плотников на протяжении сотен лет. Тот, которым рубили деревья, – с лезвием узким, а вот для обработки и дальнейшего использования бревен уже брали топор с широким лезвием и называли его «потёс».

Каждый крестьянин умел обращаться с топором, ведь в любой момент могла возникнуть надобность. Кстати, профессиональных плотников часто называли «рубленниками». Потому что рубили, в прямом смысле, деревья и выстраивали из них срубы. В запасе у плотников были и тесла, и скобели, и долото…

Стройку начинали в Великий пост, а завершали на Троицу (даже была поговорка «Без Троицы дом не строится»). Первые работы не назначали на среду или пятницу.

В некоторых местностях внимательно следили за фазами луны – на полную луну якобы начинать дело лучше. И за три-четыре месяца вырастал дом. Быстро? Да. Однако на Руси такая скорость никого не удивляла, и даже некоторые храмы возводились «во един день». Назывались такие храмы «обыденными» и строили их во исполнение обета, или если надо было избавиться от какой напасти, или отблагодарить Господа за благополучное исцеление.

Стройка обыденного храма была коллективным делом, одному ведь точно не справиться! Глубокой ночью приступали к делу и трудились, практически без передышки, до самого захода солнца. Разумеется, такая конструкция могла быть только самой простой, без особенных украшений, но вкладывали в нее всю душу. Так построили, например, Спасо-Всеградский собор в Вологде, когда жители горячо молились об избавлении от чумы в 1654 году[5]. Болезнь унесла в ту пору столько жизней, что по всей Руси приносили обеты и возводили храмы.

А на выбранном для постройки жилого дома месте могли для начала зерна зарыть или даже несколько монет – все для будущего богатства. Бывали и «закладные жертвы»: отрезали голову курице, прежде чем начинали строить дом. В Суздале под жилыми постройками XI–XII веков находили даже конские черепа. На Борисоглебском раскопе в Старой Русе больше двадцати лет назад тоже находили черепа лошадей, а в Старой Ладоге под нижним венцом сруба отыскали даже череп коровы. Наши предки пытались таким образом умилостивить злых духов. Оградить себя от их вмешательства.

Чем проще человек, тем незамысловатее был его дом. У рядового отца семейства времен княжеских распрей сруб мог стоять прямо на утоптанной земле.

Состоял он из одной комнаты, в которой непременно находилась печь. Иногда к такому незамысловатому жилищу добавлялись сени. Чтобы не выпускать теплый воздух, двери намеренно делали небольшими да еще и крайне низкими.

И тут, говорят, двойная польза: кто бы ни вошел, тот сразу поклонится. Не забудет. Иначе со всего маху лбом да в дверной проем… И плюсом – тепла будет выходить меньше. Отсюда и уверенность многих наших современников, что люди Средневековья были чуть ли не на треть ниже нас. Разумеется, рост крестьянина, жившего двести-триста лет назад, в среднем уступал росту людей нашего поколения, но низкие двери ставили не по высоте человека, а именно ради сохранения тепла.

«Любили православные украшать дома божии, – говорится у А. К. Толстого в «Князе Серебряном», – но зато мало заботились о наружности своих домов: жилища их почти все были выстроены прочно и просто, из сосновых или дубовых брусьев, не обшитых даже тесом, по старинной русской пословице: не красна изба углами, а красна пирогами».